– Вы меня прямо за какого-то революционера принимаете! Полагаете, что народ…
– Народ, народ… – прервал речь Антонина незнакомец, – Что за модная фраза! Простите, но я не признаю понятие «народ», как таковое. Будучи лекарем из того города, никогда не имел там врагов. Я живу с народом, и потому меня очень огорчает поверхностное суждение о нём, будь то письменно или устно. Я – теоретик, – тут он резко взглянул на Гласивца, – Пишу о благе простого народа, ничего практически не зная, чем он жив. Есть прекрасная теория о правах простого народа, но реальный вклад в дело лучше декламации.
– Не возражаю, пан, но это не так занимает меня в первую очередь, стоит посмотреть хоть куда-нибудь. Не думаю, что наш народ, чешский народ…
Лицо незнакомца сначала нахмурилось, потом прояснилось:
– Наш народ? А что Вы для него делаете?
– Если Вы осведомлены его жизнью, то и проблемы знаете.
– Ладно, я всё же не из дворян и с народом дружу, – улыбнулся доктор, – И знаю, что здесь народу спокойнее.
– Скоро везде так будет.
– Здешнее дворянство – счастливое исключение.
– О, герцога Куронского всюду хвалят! Даже до Праги слухи дошли.
– А Вы из Праги пожаловали? Хозяева недавно оттуда вернулись. Вы познакомились с герцогом в Праге?
– Лично не знаком, меня рекомендовал его друг профессор Пельцл.
– Ах, Пельцл! Да, герцог благоволит учёным.
– И народу. Обедал сегодня в деревенской гостинице и разговорился с некоторыми местными жителями. Они своего пана любят и с теплом о нём отзываются, как о щедром хозяине, но жалеют…
– Ещё и жалеют?
– Да, что управляющий к нему не пускает, ссылаясь, что сам герцог так приказал. А ещё жалеют, что герцог не понимает по-чешски и общается только на немецком.
– В этом много правды, но не забывайте, что простой народ совсем не таков, каким видится.
Не успокоиться, пока всюду всё по-своему не сделает. Неуправляемый, коварный, а если и покорный, то притворно, с выгодой для себя…
– Баламутов всюду хватает, но в целом народ добродушен. И предоставлен сам себе, в целом угнетёт, а тут есть послабления, кое-что разрешено. И так было бы всюду, коли свободу бы дали.
– Полагаете?
– Народ вообще любит жаловаться и сожалеть о подневольном труде. Не будь этого, приободрился бы и радел о другом, а не о той глыбе, которую теперь…
– Полагаете, народ не озабочен ничем более высоким и не способен на большее?
– Не будь той глыбы, не сомневался бы ни минуты. Вот творит, например, прекрасно. А всё сразу не бывает. Если бы удалось преодолеть страхи этой толпы, тогда хозяевам бы удалось положить доброе начало без бунтов и революций.
– Ох, пан, этого скоро не обсудить. Мне свою службу назначили – и солнце к горам приклоняется. Вы же в Наход, да?
– Да, прямо