– Ах ты, пащенок Сяо Лань, собачье отродье, свинья неблагодарная!
Этот Сяо Лань делано завопил:
– Ой, названая матушка, к кому угодно осмелюсь быть неблагодарным, но только не к вам!
– Ты еще перечить смеешь!
Женщина тряхнула за ухо посильнее, и мужчина, свесив голову набок, запросил пощады:
– Названая матушка, милая, не так сильно, Сяо Лань больше не посмеет, Сяо Лань приглашает названую матушку перекусить, только простите, ладно?
Женщина отпустила ухо и со злостью проговорила:
– Я каждый твой шаг как свои пять пальцев знаю, только посмей хитрить со мной – враз все хозяйство тебе отчекрыжу, сукин сын.
Делано прикрыв мотню, мужчина завопил:
– Пощади, названая матушка, ведь Сяо Ланю этим сокровищем еще род продолжать.
– Мамкину ляжку тебе продолжать, – выругалась женщина. – Но перед лицом моих сестер даю тебе возможность искупить свою вину, куда ты собираешься пригласить нас на ужин? Как насчет «На небесах среди людей»?
– Нет, туда не пойдем, у них недавно появился охранник-иностранец, от него чем-то так несет, я как нюхнула, так меня чуть не вырвало, – заявила большеглазая женщина с острым подбородком. На ней было пурпурное ципао в мелкий цветочек, волосы перехвачены пурпурной лентой, косметика едва заметна, она имела культурный и утонченный вид и походила на василек.
– Тогда послушаем, что скажет барышня Юй, – вмешалась полная женщина в желтом ципао, которое, казалось, вот-вот разойдется по швам. – Она с Сяо Ланем во всех городских ресторанчиках бывала и, конечно, прекрасно знает, где хорошо готовят.
Барышня Юй презрительно скривила рот, но с деланым смешком сказала:
– Вы не считаете, госпожа Шэнь, что лучшим выбором будет суп из акульих плавников в «Императорском поместье»? – обратилась она к даме со светскими манерами, которая недавно выворачивала ухо Сяо Ланю.
– Раз барышня Юй так говорит, пойдем в «Императорское поместье», – безразлично заявила та.
– Тогда вперед! – взмахнул руками мужчина в коже. Обступив его, женщины направились со двора, а он взялся за округлые ягодицы двух из них. В один миг они исчезли, оставив за собой ароматы, которые вместе с вонью мужской мочи смешивались в престраннейший запашок. На улице взревел мотор, и автомобиль тронулся. В храме и во дворе вновь наступила тишина, и я, взглянув на мудрейшего, понял, что от меня требуется продолжить рассказ. «Если у чего-то есть начало, то должен быть и конец». И я заговорил:
Народу в небольшом зале ожидания было немного, и из-за этого он казался очень просторным. Отец