– Вам кого? – деловито произнес сотрудник, который курил.
– Мне… – я прокашлялся. – Где я могу найти Кнутова Ивана Сергеевича?
– Это ко мне, – вновь озвучил курящий. – А вас как зовут?
– Я Маслов Дима… Точнее Дмитрий Александрович.
– А-а! – воодушевленно произнес старший лейтенант Кнутов. – Вы вовремя, Дмитрий Александрович. Я уже подумывал, не позвонить ли вам. Вдруг вы запамятовали о нашей встрече, увлекшись заботами о больной родственнице. Как она, кстати, поживает?
– Кто? – испуганно выдал я, ведь в моей голове крутился только образ убитой девушки.
– Ваша сестра.
– А-а, сестра, – с облегчением сказал я. – Сегодня уже получше.
Я продолжил неуверенно тесниться в дверном проеме. Честно сказать, это место совсем не казалось уютным – на стенах были старенькие светлые обои с мелким рисунком, побеленные потолки имели желтые разводы около водосточных труб, сами трубы, выкрашенные бледно-желтой краской, были облуплены во многих местах. Слева от входа в комнату находился перекошенный гардеробный шкаф, по периметру располагалось три рабочих стола с компьютерами, хаотично закиданными разной макулатурой, а прямо напротив меня были замызганные окна, прикрытые потрепанным тюлем.
– Проходите смелее. Что же вы робеете? – пригласил меня старший лейтенант Кнутов. – Не надо робеть. Жизнь она такая, будешь мямлить – она тебя нагнет!
После этих, на мой скромный взгляд, нелепых слов я неспешно зашагал к его рабочему столу. Он резво затушил сигарету и бросил ее в мусорное ведро под столом.
– Присаживайтесь, – вежливо предложил он, когда я сблизился с ним.
Я окинул брезгливым взглядом стул, на который мне предстояло сесть. Он был обляпан чем только можно, на его сером тканевом сиденье явственно проступали белые пятна, схожие со следами соли на высохшей от пота одежде. Кнутов заметил мое замешательство.
– Согласен. Виноват. Возьмите вон тот. Все равно наш обалдуй сегодня не придет, – широко улыбнувшись, он указал на пустующее рабочее место напротив.
Я отставил обляпанный стул в сторону и принес кресло, отсутствующего сотрудника, которое, надо сказать, было немногим чище.
– Такс-с, – прошипел он, постучав пальцами по столу, когда я наконец-то уселся, – давайте приступим.
На вид ему было около пятидесяти лет. Он имел густые черные волосы, просеянные сединой, и такие же густые усы на круглом, пухленьком лице. Телосложение его было коренастым, рост около метра семидесяти