Обе сестры милосердия – и мать Параскева, и дочь Марина – крещены были в честь Мучениц времён нечестивых языческих императоров, которых так напоминали палачи тридцатых. Только ещё хуже были – потому что, зная Христа, в одночасье от Него отреклись, превратившись в безжалостных гонителей! …
Однажды в сельскую больницу, где работала Марина, привезли очень странного и очень неприятного человека. Привезли его люди в форме НКВД. Был он, явно, после драки и в подпитии. Что с ним на самом деле случилось, никто из работавших в больнице никогда не узнал, как и его имени – люди в форме строго-настрого приказали всем лишних вопросов не задавать. Только Марина случайно узнала, причём по его же вине – когда она раны перевязывала, случайно удостоверение выпало. Марина мельком увидела фамилию, имя и отчество. Фамилия почему-то навсегда запечатлелась в памяти. Удостоверение она спешно положила в карман «раненого» – и, к счастью, никто этого не видел – иначе, могли бы в живых не оставить. А имя сам он ещё и в пьяном бреду «выболтал» – но Марину оно не интересовало. Как, впрочем, и всех остальных. (Его фамилия и имя сыграют роль через много лет – но об этом не сейчас). Тогда же присутствовавшие в больнице медики лишь выполняли свой профессиональный долг. Они должны помогать всем – в том числе и пострадавшим в пьяной драке озверевшим хамам, не ценящим ни свою, ни чужую жизнь. Вынуждена была оказать привезённому помощь и Марина. Как только «побитый» немного «отошёл», вести себя он начал очень развязно, угрожая, что может посадить и даже расстрелять любого. А потом стал приставать он к Марине, угрожая тем, что у неё, как у вдовы священника, и у ребёнка её будущего нет, если только «не будет дурой» и не «найдёт себе покровителя при власти»…
И что-то ещё – какой-то бред о том, что в случае чего со своей женой он и развестись может, потому что женили его «насильно» – «на сносях была»… И велел молодой вдове подумать до утра…
Когда-то много веков назад языческий император предложил юной красавице – христианке Марине стать царицей, иметь богатство, если она от Христа отречётся. Марина предпочла мученическую смерть…
И через шестнадцать веков вдова убиенного священника Александра – сестра милосердия Марина тоже не захотела осквернять себя блудом, поганить душу свою связью с палачом. И в мыслях не могла допустить она осквернения христианского брака, осквернения памяти погибшего за веру мужа, погибшего за веру отца. (Об отце мы тоже скоро узнаем)… Ведь такие, как этот самодовольный хам из НКВД, разом лишили Марину и мужа, и отца; сделали её и маму вдовами; лишили отца её маленькую Фросю, оборвали ещё не начавшуюся жизнь второго младенца! Это они разрушили любимый храм в селе – храм, в который стекались за десятки километров к чудотворному Образу Матери Божией! Такие, как он, надругались над святынями по всей Руси, вырывая и топча души людей!!! А теперь этот преисполненный