Князь заиграл желваками, потом решил говорить начистоту:
– Посылал. И одного витязя, и троих, и отряд. Никто не вернулся. Чтобы Лихо одолеть, доблести и силы недостаточно. А вы, коли Неслух не врет, как раз умельцы против потусторонней гадины ратиться. Или боязно?
«Е-мое! – мысленно воскликнул парень. – На слабо2 берет! Дипломат…»
– Мы с братом не простачки. Естественно, боязно. Других заданий нету?
Юрий покачал головой.
– Минутку. – Иван быстро ввел брата в суть сделки, Егор согласился.
– Хорошо, мы беремся, – ответил князю Старшой.
– Вот и славно. – Главный мозгвич встал и поднял кубок над головой. – Братия! Выпьем же за наших гостей Ивана и Егора, посрамителей колдунов и ведьм, змиев и каменных львов, а также самого Злебога. Ныне же сии витязи взялись землю нашу от Лиха Одноглазого очистить!
– Слава! – грянул всеобщий крик, в котором близнецам отчетливо послышались менее громкие возгласы «Глупцы» и «Песец красавцам».
Хмельное пиво побежало по пищеводам, полетела в распахнутые рты икра, утятина да прочие продукты.
Княжна Рогнеда поникла, а Неслух-летописец и вовсе выглядел как на тризне.
Егору было все равно. Иван в который раз поймал себя на ощущении, что вляпался в историю.
Глава пятая,
в коей натянутый лук выпускает стрелу на север, а герои попадают в стопроцентную беду
Она тогда ко мне придет,
Когда весь мир угомонится,
Когда все доброе ложится,
И все недоброе встает.
– У-у-уру, уру, уру… – то ли ворчал, то ли пел шаман, долбя в огромный легкий бубен и обходя белый шатер Тандыр-хана.
За камлающим старцем в вывернутой наизнанку медвежьей шубе шествовали два ученика, дымившие тлеющей паклей из нарочных трав. Воняло ужасно. Наверное, чтобы едкий запах долетел до духов, к которым взывал шаман.
Раскатисто бабахал бубен, звенели обереги на руках, поясе и ногах камлателя.
В шатре третьи сутки безвылазно молился великий хан. Точнее, должен был.
На самом же деле Тандыр не утруждал себя разговорами ни с Великим Небом, ни с духами предков. Это дело шаманов. Он крепко думал, обильно ел и пил, а также хорошенько спал. Шум, производимый камлальщиками, не беспокоил хана, ибо в первый же вечер он изобрел… беруши. Два кусочка кошмы в ушах – и порядок.
Конечно, не хватало в компанию какой-нибудь жены или наложницы пособлазнительнее, но тут уж пришлось потерпеть – нельзя разочаровывать подданных, искренне верящих, что вождь беседует с духами.
Тандыр-хан в потустороннее верил, только странной верой. Он полагал Великое Небо слишком занятым, чтобы общаться с людьми, даже такими великими, как он – повелитель степей. Не надеясь на сверхъестественные защиту и вразумление, циничный мангало-тартарин решил обойтись собственным рассудком, без духов.
У духов были иные планы.
В последнюю, третью ночь, когда хан метался в постели, обливаясь