– Ну, у них были деньги. И они плохо играли.
Ты засмеялась и подумала, что этот парень, пожалуй, не пропадет.
– Извини за вопрос: а наркотики ты, случаем, не употребляешь?
– Зачем? – удивился мальчишка, – я сам – наркотик.
Ты растерялась. Ты тогда еще не понимала, как он прав. И вообще – ты тогда еще ничего не понимала.
За чаем ты опять приставала с расспросами.
– А сестра твоя – старшая или младшая?
– Старшая, – ответил он и, прикинув что-то, уточнил: – старше тебя.
– Вы не дрались в детстве?
– Нет, – засмеялся он, – но она меня била. И обзывалась. Ну и за мат меня лупили. Я, когда не пел, матом разговаривал преимущественно. От соседей понабрался. Потому что со мной больше никто не разговаривал практически. Всем было не до меня.
– Да нормально ты разговариваешь. Вполне пристойно, – пожала ты плечами. В его голосе, в манере вести себя проступала некая природная интеллигентность. Ты не могла ошибиться на этот счет.
– Контролирую себя, – пояснил он. – Мне это стоит определенных усилий.
Тебе показалось, или он тебя разводил?
– Шучу. Лет в пять я начал читать и сообразил, что к чему. С тех пор разговаривал исключительно вежливо: «мама, позволь мне, пожалуйста, отведать пирожок». Или: «не побеспокою ли я вас, если включу мультик?»
– А сестра за что била? – спросила ты, не представляя, как можно было обижать такого славного мальчишку.
– За то, что юбки брал – это её школьные были.
– Ммм?
– Да перестань, – развеселился он. – Там другая история. Семейное предание.
– Расскажешь? – спросила ты, намазывая ему булочку маслом и пододвигая вазочку с бабушкиным вишневым вареньем. Мальчишка не без удовольствия наблюдал за твоими маневрами.
– В следующем интервью! – кивнул он, и ты оставила его, наконец, в покое.
Ты накормила мальчишку так, что его потянуло в сон. Он поблагодарил тебя за обед и даже предложил «разобраться с посудой», но ты посмотрела на него и сразу поняла, что этого он терпеть не может, и не позволила. Он искренне обрадовался и отправился на балкон курить, а потом попросил:
– Разбуди меня, пожалуйста, через два часа – мне на работу нужно, – и тут же вырубился на высокой дедушкиной кровати.
До тебя вдруг дошло, как молниеносно он сократил дистанцию, как быстро стал «своим»! И как неожиданно комфортно ты себя при этом чувствовала. Удивительное дело!
Покончив с посудой, ты вышла на балкон, чтобы покурить и осмыслить всё произошедшее, и обнаружила там квадратную красную пачку чистокровного английского «Данхилла», который давно не сыщешь в Москве. Ого! Неплохо он, кажется, зарабатывает в этих своих клубах. Или угощают? И еще ты обнаружила, что в доме перестало быть холодно. Ты даже потрогала батареи. Но – нет. Теплом веяло не от них. Тепло было вполне ощутимым физически, но имело, к твоему удивлению, какую-то иную, не знакомую тебе природу.
Вечером мальчишка ушел на работу – петь для золотой молодежи в лазерном дыму дорогого клубняка. И пропал. А ты ведь уже все так