Каткар с улыбкой покачал головой: «Такому подходу не хватает спонтанности! Ценность моей информации намного превосходит сумму, которую я намерен назвать».
Бодвин Вук демонстративно расхохотался. Эгон Тамм удрученно развел руками: «Мы не можем брать на себя предварительные обязательства, это было бы безответственно! Что, если вы попросите десять тысяч сольдо или даже больше?»
Руфо Каткар укоризненно поднял черные брови: «Я обращаюсь к вам со всей искренностью! Я надеюсь заслужить ваше доверие с тем, чтобы установилась атмосфера товарищеского взаимопонимания, в которой каждый вносит свой вклад по возможности и получает по потребностям! В такой атмосфере несколько тысяч сольдо – пустяк, не заслуживающий внимания побочный эффект».
Наступило молчание. Через некоторое время Эгон Тамм предложил: «Может быть, вы поделитесь все-таки еще несколькими фактами – чтобы мы могли взвесить ваше предложение?»
«Охотно! – заявил Каткар. – Хотя бы для того, чтобы продемонстрировать свою добросовестность. Бардьюс и Флиц – любопытнейшая парочка. Их взаимоотношения носят на удивление формальный характер, хотя они путешествуют вместе. Каков действительный характер этих взаимоотношений? Кто знает? Судя по внешним признакам, Флиц ведет себя странно: она молчалива, холодна, едва снисходит до вежливости и, несмотря на выдающиеся физические данные, явно не хочет быть привлекательной. Как-то во время очередного званого ужина, устроенного госпожой Вержанс, Джулиан завел разговор об изящных искусствах и принялся утверждать, что, если забыть о Строме, Кадуол можно назвать культурной пустыней.
«Значит, станция Араминта – культурная пустыня?» – спросил Бардьюс.
«Нелепый пережиток архаических представлений! – заявил Джулиан. – Искусство? На станции не понимают, что значит это слово».
После этого Джулиан отвернулся, чтобы ответить на какой-то другой вопрос. Когда он снова взглянул в сторону Бардьюса, Флиц уже отошла в другой конец помещения, села перед камином и стала смотреть в огонь.
Джулиан был озадачен таким поведением. Он поинтересовался у Бардьюса, не обиделась ли Флиц на что-нибудь. «Думаю, что нет, – ответил Бардьюс. – Просто-напросто она не выносит скуку».
Клайти Вержанс возмутилась: «Мы обсуждаем искусство! Неужели эта тема ее нисколько не волнует?»
Бардьюс объяснил, что эстетические представления его спутницы неортодоксальны. Например, ей понравились заповедные приюты Дьюкаса, созданные служащими станции Араминта. «Эти обособленные островки цивилизации – настоящие произведения искусства!» – заявил Бардьюс, и стал увлеченно рассказывать о том, как посетители испытывают неповторимое ощущение сближения с природой, с растительностью, климатом и местной фауной.
У Джулиана челюсть отвисла. Он презрительно усмехнулся: «Заповедные приюты? Мы говорим об искусстве с большой буквы!»
«Вот