«Выпить чаю было бы самое время».
Уэйнесс ушла, но тут же вернулась с черным чугунным чайником и повесила его на крюк над очагом: «У нас всегда кипятят воду в камине». Она поворошила угли и подбросила еще несколько кусков плавника и битума – зеленые, голубые и лиловые языки пламени взметнулись к донышку чайника. «Чай нужно заваривать только водой, кипяченой на огне! – заявила Уэйнесс. – Иначе у него неправильный вкус».
«Полезнейшая информация», – с напускной серьезностью отозвался Глоуэн.
Уэйнесс ворошила угли кочергой: «Я обещала себе не расчувствоваться, когда сюда вернусь, но воспоминания сами лезут в голову. Внизу, прямо под нами – узкий галечный пляж; после каждого шторма к берегу прибивает плавник – ветки, бревна, коряги, вымытый из донных отложений битум. Битум накапливается в корнях водорослей, образующих узелки. Когда буря успокаивалась, мы спускались всей семьей на пляж и устраивали пикник; потом мы собирали плавник и уголь, нагружали ими маленькую понтонную баржу и оттаскивали ее по воде, как бурлаки, к подъемнику под центральным районом Стромы».
Послышался резкий стук бронзового дверного молотка. Уэйнесс удивленно обернулась к Глоуэну: «Кто это?» Подойдя к окну фасада, они увидели на крыльце высокого тощего человека – лицо его наполовину скрывалось в капюшоне черного плаща.
«Я его знаю, – сказал Глоуэн. – Это Руфо Каткар, я привез его с Шатторака вместе с отцом и Чилке. Впустить его?»
«Не вижу, почему нет».
Глоуэн открыл дверь – тревожно озираясь, Каткар проскользнул в прихожую. «Мое поведение может показаться мелодраматическим, – беспокойно пояснил он, – но если кто-нибудь узнает, что я с вами разговаривал, моя жизнь будет в опасности».
«Гм! – покачала головой Уэйнесс. – С тех пор, как я уехала, здесь многое изменилось. Насколько я помню, убийство было строго запрещено; по сути дела, людям делали выговор даже за проказливую гримасу».
«Строма не та, что прежде, – по-волчьи оскалился Каткар. – Каждый торопится добиться своего самыми прямолинейными способами. На головокружительных тропах городка дуют ветры алчных страстей. Вода далеко внизу – когда тебя сбрасывают через перила, остается время в последний раз подумать о своих ошибках».
«И ваш сегодняшний визит будет рассматриваться как ошибка?» – спросил Глоуэн.
«Несомненно! Но, как вы знаете, я человек закаленный. Если мне есть что рассказать – и если я решил изобличить виновных – меня никто и ничто не остановит. Тайное станет явным!»
«Продолжайте».
«Нам нужно кое о чем договориться. Я расскажу все, что знаю – но вы должны безопасно препроводить меня в заранее обусловленное место и выплатить мне двадцать тысяч сольдо».
Глоуэн рассмеялся: «С такими требованиями нужно обращаться не ко мне. Пойду позову Бодвина Вука, он вас выслушает».
Каткар