Поговорили мы с Андреем за вечерним чаем не то чтобы душевно.
Но поговорили как-то очень ненапряжно, я бы сказал так.
Он не наседал с расспросами, хоть и не был я щедр на информацию о том, чем занимался в ООО «Каскад» на протяжении предыдущих шести месяцев. Да, он спрашивал что-то во время моего рассказа. Но мне казалось, все эти вопросы были о чём-то несущественном. Отвечать на эти его вопросы было легко и просто.
И знаете… В какой-то момент нашего разговора мне самому захотелось рассказать АЩу о том, что у меня получилось попасть в инопланетный мир.
И я рассказал.
Не знаю, может быть, чекисты умеют всё это подстраивать, но я почему-то думаю, что начал всё рассказывать совершенно добровольно. Ну и, кажется, двигало мной ещё то, что ФСБ для меня оказались вроде как «наши», а ГРУ – вроде как «фашисты». Как всё так расставилось в моей голове, я понимал очень смутно. Эти две службы я почти не различал ещё две недели назад – были они мне в одинаковой степени отвратительны. Но, видимо, человек не зря самое приспособляющееся существо на планете – я просто стал подстраиваться под ситуацию. Когда речь зашла о моей шкуре, эти либеральные идеалы, которых я вроде бы придерживался всю жизнь – они сильно побледнели. И потому мне стал мил ФСБ. Хоть ничего он для меня ещё не сделал и совсем не было понятно, собирается ли сделать. В самом конце нашего диалога Щербаков спросил:
– А вам не нужно было стать буддистом, чтобы делать попытки проникновения в мир Дэвов? Принимать Прибежище, уверовать в учение Будды, в сангху вступить?
– Будете смеяться, но я даже не знаю, что такое сангха, – ответил я.
– Сангха – это община буддистов, – пояснил Андрей.
– Да нет, – ответил я. – Ничего такого от нас не требовалось.
– Интересно, почему? – сказал Щербаков.
– Я думаю, что дело тут сразу в нескольких вещах. Во-первых, настоящих игроманов не так-то много, чтобы ещё пытаться найти среди них тех, кто согласился бы принять Прибежище или вступить в эту самую… Эээ…
– Сангху.
– Да. Ну а во-вторых, за это же, определённо, пришлось бы доплачивать. И доплачивать немало.
– А вы? – спросил Андрей Юрьевич. – Вы бы могли стать буддистом?
– Я думаю, нет, Андрей, – ответил я.
– Отчего же?
– Понимаете, однажды я понял, что буддисты рассматривают всё человечество как наркоманов, у которых есть одна зависимость – сама жизнь. Ну, как бы прёт людей от этого наркотика. От жизни.
– В какой-то мере они правы, – сказал АЩ. – Редко кого от этого наркотика не прёт.
– Верно. Но точно так же, как вы не считаете нормальным любого наркомана, буддисты считают всё человечество – нездоровым. И призывают от этой зависимости избавиться. При этом, сколько я не пытался