– Ты замужем?
– Да. Но не за Энрике. У него есть жена, и ее зовут Марсия. А моего мужа зовут Майлз.
– Марсия красивая? – спросила Ядвига, нахмурив брови.
– Очень. Она высокая, у нее мягкие светлые волосы, хотя и не такие светлые, как у Ингиси.
Катриона помедлила и спросила:
– Тебе нравятся красивые вещи?
Девушка кивнула.
– Здесь, в зоне, много всего красивого. Растения, холмы, маленькие ручьи.
– Пони!
Катриона вспомнила мрачных коняшек, которых они видели с воздуха, и попыталась придумать про них что-нибудь хорошее.
– У пони пушистые ушки, – сказала она. – И бархатистые мордочки.
– И большие желтые зубы, – хихикнула Ядвига. – Они кусаются.
– Правильно. А еще иногда лягаются.
– Точно!
Ядвига уселась поудобнее и спросила:
– Тебе нравятся пони?
– Очень, – ответила Катриона.
– Хочешь, покажу моих?
– Конечно, но чуть позже.
Ядвига нетерпеливо заерзала, но Катриона не обратила на это внимания.
– Ты говорила про других – про маму Роджи и Бориса. Кто они такие? Я их не знаю.
– Это все ее место, – сказала Ядвига, махнув рукой в сторону хижины. – А Борис – ее настоящий сын. Он большой.
– И давно мама Роджи здесь живет?
– Всю жизнь, – ответила девушка, для убедительности кивнув.
Катрионе хотелось вернуться к разговору о жуках, сказать, что они украдены и страшно ядовиты. Но она опасалась напугать Ядвигу. Что до кумулятивного эффекта радиационного загрязнения, то девушка явно превысила все возможные лимиты. Катриона внимательно рассматривала тонкие руки и опухшее тело Ядвиги. Это от голода? Или под кожей прячется еще одна опухоль?
– Ты не голодаешь? – спросила она. – Мама Роджи тебя кормит?
Ядвига опять махнула рукой. На правой у нее было всего пять пальцев.
– Да, кормит, – ответила она. – Только глотать больно. Из-за этой вот штуки.
Она сжала опухоль под подбородком, но тут же отдернула руку.
– Мы с Ингиси попробовали обвязать ее ниткой, чтобы оторвать, но было слишком больно. А потом мама сказала, что она растет изнутри и все равно ничего не поможет.
Она скорчила гримаску.
Катриона подавила поднявшийся в ней ужас. И произнесла, стараясь говорить спокойно:
– Боюсь, мама Роджи права. Тебе нужен настоящий врач.
Почему же ее не отправили в больницу? Какого черта, Вадим?
Смущенная, Ядвига наморщила свой маленький нос, но затем пожала плечами.
Нельзя ее пугать, напомнила себе Катриона. Так. Борис – настоящий сын.
– А ты давно здесь живешь? – спросила она.
– Всю жизнь. Так мама сказала.
– И ты знаешь, сколько тебе лет?
– Конечно, знаю!
В голосе девушки прозвучали нотки негодования:
– Пятнадцать.
– Но ведь ты же не дочь мамы Роджи, верно? И Инги не ее ребенок, так?
– Нет!