Оставив свою коробку на крыльце домика, я направляюсь к теплице. Открываю дверь, и меня обдает воздухом настолько горячим, что он обжигает глаза. Когда за моей спиной захлопывается дверь, я понимаю, что это не воздух. Это запах, доносящийся с полок. Они под завязку забиты бутылками толстого стекла, в которых разлито странное зелье. Бутылки расставлены аккуратно. На них нет этикеток, а в некоторых из них просвечивают листья папоротника и какие-то цветы. В одной из бутылок я замечаю рыбью кость. У меня начинает щипать глаза и щекотать в носу. Во рту появляется привкус земли.
Я хватаюсь за дверную ручку, но дверь заедает и издает странный всасывающий звук, будто она герметически запечатана. Сердцу становится тесно в груди, плечи напрягаются. Я упираюсь пятками и изо всех сил дергаю. Стеклянная дверь распахивается, а я отлетаю и натыкаюсь на полку, которая отзывается стройным звоном бутылок.
Выскочив на улицу, я пытаюсь унять дрожь. Беру свою коробку. Но во рту у меня все еще стоит привкус земли. Глаза мои все еще слезятся.
Я иду обратно к своему домику и пытаюсь проморгаться в целительной темноте. Найдя внутри старый, практически лысый веник, я пытаюсь прибраться у себя в комнате, но только поднимаю пыль и раскидываю крысиный помет из-под мебели, из-за чего глаза снова воспаляются.
Я решаю ограничиться уборкой небольшого участка вокруг кровати. Затем иду к стенному шкафу и с верхней полки достаю еще одно одеяло. Оно соскальзывает на пол, и из складок выпадает книжка. Тоненькая книжечка в кремовой обложке. Я вздрагиваю от неожиданности. Нервы мои на пределе.
Я поднимаю книгу и одеяло с пола и приношу их в расчищенный круг у кровати. Обложка книги хрустит, когда я открываю ее. Внутри на обложке нацарапано имя «Лиззи» и год «2007». Удивившись, что этот дневник до сих пор сохранился, я погружаюсь в чтение.
Первые несколько абзацев наверняка написаны рукой Лиззи – одинаковыми романтичными каракулями. Сначала речь идет о красоте ранчо, об ощущении свободы, об уединенности. А потом начинается новый абзац.
Это место полно чертовщины. Эта женщина – ведьма.
А потом – подробности домашней жизни Лиззи, описание ее ссоры с отчимом, пересказ звонка от бывшего. Через три страницы Лиззи пропадает, и другая рука, на этот раз анонимная, подхватывает, словно ведя беседу с Лиззи:
У меня никогда раньше не было столь сильного ощущения, что за мной постоянно следят. Стоит мне обсудить что-нибудь со своей семьей, как на следующий день она заговорит о том же. С остальными девушками та же история. Либо она чертов экстрасенс, либо шпионит за всеми.
Эта девушка ведет записи четыре страницы – а затем ее сменяет новенькая.
Сегодня она накричала на гостя. У нее совсем нет понятия о личных границах.
Она больная и одержимая.
Она