– Вы всех изрядно удивили, чар Тобиус. – Маг с усталыми глазами сел на другой край скамьи.
– Чар… Фасилех Самум, верно?
– Просто Фасилех. Раз уж мы оба теперь магистры.
– Да… оба… ваша способность управлять песком весьма впечатляет. Большинство геомантов этого не могут.
– Да, они не могут на него опереться, не чувствуют в нем любимой ими твердости. Благодарю, – улыбнулся Самум, – но это мутация генома, а не приобретенный навык. Нельзя этому научиться, а следовательно, все мои заслуги делятся на два. В вашем же случае каждый успех вдвое ценнее.
– Неужели? – без особого интереса спросил серый волшебник. Он слишком вымотался, чтобы изображать внимательного собеседника, тело ныло, живот сводило судорогой.
– Да. Всем известна тяжесть развития серого Дара. В Академии нет и не было техник для помощи серым волшебникам, поэтому они и считаются слабыми. Никто не знает, как надо вас учить. Но вы, видимо, сами развиваетесь, без посторонней помощи. Шарите впотьмах, с потом и кровью пробивая себе путь. Много плохого можно сказать о магах, чар Тобиус, но уж если мы ценим что-то наравне с властью, то это старание, трудолюбие и усердие.
– Благодарю. Простите, я должен кое-что сделать.
Тобиус увидел Никадима Ювелира, спускающегося по ступеням главной башни.
– Ваше могущество!
– Тобиус! Ты в порядке? Кровь из ушей не течет? Ничто нигде не кипит?
– Нет. Я устал, но Ашарию, кажется, пришлось хуже. Ваше могущество, я хотел просить вас о помощи в некотором вопросе. Сейчас, когда экзамен пройден, я должен переговорить с Гаспардой.
Никадим удивленно наморщил лоб.
– А с Джассаром Ансафарусом тебе переговорить не надо? – с легкой улыбкой спросил он.
– Прошу прощения за наглость! Еще раз! Но я должен сообщить ему нечто важное, касающееся не только меня, но и всей Академии! И даже Церкви! Поверьте, ваше могущество, я не лгу и не преувеличиваю!
– Тише, тише, я знаю, что ты не склонен к таким вещам, это правда, – протянул Никадим Ювелир. – Но зачем?
– Речь пойдет о нарушении закона. Не о том, о чем мы с вами говорили. Я имею в виду колдовство и запретную демонологию, аморальные эксперименты над людьми, убийства и некротические практики.
– Постой-постой! – резко оборвал его архимаг. – Если все это имеет место быть и ты знал о чем-то подобном по приезде, то почему молчал целую неделю? Ты что, с ума сошел?
– У меня были причины. – Тобиус старался говорить ровно, но голос постоянно норовил вырваться из-под контроля и дать петуха. – Одна из них такова, что человека, повинного во всем этом, я убил собственноручно. Вторая причина: в этом деле уже разбирается Орден Петра и Святой Официум. Мне нужно было время… я виноват, простите.
Никадим нервно пожевал губами, огляделся, убеждаясь, что никто не набросил на них подслушивающих чар, и склонился к бывшему ученику.
– Гаспарда очень занятой волшебник. Но если все это действительно