Пармен взглянул – и тут же узнал.
Он невольно обернулся на Илария – тот за секунду побелел, словно из него разом выкачали всю кровь.
– Это пьесы? – вежливо спросил Пармен, намекая на крупную надпись на обложке.
– Почти, – офицер снова усмехнулся, отдавая дань остроумию своего противника. – Во всяком случае, очень увлекательное чтиво. Мы нашли это в вашей повозке.
– Боюсь, что вижу это впервые. Мои пьесы записаны в другой тетради. Вы ошиблись.
– Что ж, мы обязательно разберёмся, кто и в чём ошибся, – стражник был сама любезность. – Вы же не откажетесь пройти со мной? Для выяснения? Все!
Свой вопрос-приказ он произнёс почти нежно, а вот финальным «все!» словно припечатал их к земле.
«Их двое, нас пятеро, – размышлял Пармен, – ну, не считая Илария, четверо. Четверо сильных бойцов. Но Слово Арна третьего ранга – это серьёзная сила». Он слышал, что обладающий ей может подчинить своей воле не меньше десяти человек, а то и больше. Недаром такой офицер никогда не брал с собой стражников. Он один стоил десятерых. Шансов у них не было.
– Но, офицер, – попробовал Пармен, не надеясь уже ни на что, просто по инерции, – я всё же решительно не понимаю…
Но тот не стал его слушать. Время разговоров закончилось. Он властно поднял руку, словно перечеркивая всё, что было до того и произнес жёстко:
– Слово Арна. Вы, все пятеро, сейчас пойдёте за мной и будете выполнять все мои приказания, пока я не отпущу вас.
И, спрыгнув со сцены, он, не оборачиваясь, пошёл по проходу между рядами к выходу.
Раньше Пармен представлял себе, что человек, подпавший под Слово Арна, превращается в куклу, теряет разум и просто механически подчиняется воле пленившего его. Но ничего подобного он не испытал. Он остался самим собой. Его разум, его память, его чувства остались при нём. Просто вдруг он как-то осознал, что не подчиниться приказу невозможно. Он бросил убитый взгляд на труппу и, аккуратно спустившись сцены, послушно пошёл за офицером. Остальные с отрешёнными лицами потянулись за ним. Пармен хотел им сказать что-то ободряющее, но не смог – стражник «отключил» его голос. Вот это было страшно.
Молча, равномерно ступая, словно в автоматически заданном темпе, они дошли до двери на улицу. И неожиданно остановились.
Потому что остановился офицер.
Преграждая ему дорогу, в дверях стояла девушка.
– Простите, офицер, – сказала Дарина, – но уже поздно.
Он посмотрел на неё удивленно.
– У артистов завтра спектакль.
Он хотел что-то сказать, но она его опередила – никаких реплик с его стороны сейчас быть не должно, иначе ничего не получится.
– Им надо отдохнуть.
Офицер молча смотрел на неё. Хорошо, значит получается. Ещё пара простых фраз.
– На улице совсем темно, должно быть, вы тоже устали.
Стражник осторожно кивнул. Теперь он готов. Это было нетрудно.