– Вы забыли вмешательство, – напомнил Ветров.
– Не забыл. Но неужели ты, Игорь, никак не поймёшь, что вмешательство – это уничтожение. Скажем, сотрём тебя и Татьяну, как носителей идеи. И что тогда останется от эксперимента?.. Да, получим новый эксперимент. А нужен он нам?… Но если уничтожение, то для чего мы тогда собрались.
Наступившее молчание прервал Имлов:
– А мы сами-то? Не квази?
Раздавшиеся смешки быстро угасли.
– И тогда… – Имлов приподнялся и с высоты почти двухметрового роста оглядел товарищей. – Кто нам ответит?
Взмахом руки Корчагин заставил его сесть.
– Анатолий, оставь подобные предположения при себе. У нас других проблем хватает, а ты уводишь нас в область мистики.
– Не такая уж это и мистика, – негромко сказал Селянинов и тоже встал. – Даже параллели намечаются. У них об этом знают и беспокоятся, по сути дела, только двое: Татьяна и Ветров. Остальные не подозревают, а если и подозревают, то относятся к этому спокойно или со скепсисом. Как вы, Сергей Владимирович. И у нас для одних предположение Анатолия трагедия, а для других – шутка, не более того. Вот Стынов даже…
– Что с тобой, Вероника?
– Рыдает она, – разъяснил Окулов. – Тех жалко и Имлову поверила.
– Вот что, друзья вы мои. Выбросите глупости из головы, – призвал Корчагин. – Не будем не то чтобы обсуждать, но даже думать о всяких подобных предположениях. Подумайте лучше о нашей линии поведения. В понедельник появиться из командировки начальство, а с Андреем Павловичем я свяжусь сегодня и поговорю о создавшейся ситуации. Расходимся. Кто сегодня дежурит?..
Программа в программе.
У Создателей что-то случилось. Индевлад это почувствовал на себе: на связь с ним стали выходить от случая к случаю, Проводников перестали присылать, все его отчаянные попытки узнать что-либо о своей судьбе оставались безответными.
Окружающий мир, до недавнего времени будто бы совершенно понятный, и где он ощущал свою сопричастность к нему, вдруг предстал перед ним в новом свете: грубым и бессвязным. Сами по себе копошились фоки, бессистемно возникали и рассыпались Холодные Шары, подобно болоту под ногами хлюпала Преисподняя.
Но была и нечаянная радость. Он вновь обрёл Мамма. Наткнулся на него случайно. Рядом с Чертогом Хранительницы, у которой Помощник осторожно пытался разузнать кое-что о себе. Мамм обрадовался встрече не меньше Индевлада.
Тут же он высказал идею о своевольном выходе из Программы, и долго объяснял её Индевладу. Но по тому, как он описывал этот выход – путался и повторялся, – становилось ясным, что идея существовала только как идея, а как её реализовать Мамм не знал, отчего все его предложения выглядели несерьёзными.
Больше всего Индевлада настораживало посредничество в этом деле Преисподней. Индевлад считал