Мария вышла из душа, замотанная в полотенце, схватила кружку и начала хлестать обжигающий кофе. Я так не мог, мне приходилось немного подуть, выждать время и лишь потом уже пить. Мы на пару быстро навели относительный порядок. Конечно, комнату предстояло помыть и помыть посуду, но на первый взгляд ничего не напоминало о вчерашнем беспределе, видимых следов спиртной оргии не наблюдалось.
Только я открыл рот, чтобы спросить Марию, нет ли у нее идей, как прозвенел дверной звонок. Мы обреченно переглянулись. Если это полиция, хана всему, а если нет, узнать можно лишь открыв. Мария, как обычно, пошла открывать дверь. Разговор опять пошел на арабском, второй голос был явно мужским. Черт побери, надо учить этот язык, иначе я как слепой среди зрячих. Я, конечно, не планировал оставаться в Иордании, но мне нужно понимать, о чем речь, ведь не всегда рядом со мной окажется переводчик. Мария явно кого-то убеждала, в ее голосе были просящие нотки. Решив, что наша песенка спета, я вышел из-за угла в коридор, чтобы полиция не причинила вреда девушке.
Но это была не полиция: держа в руках газету, наш арендодатель Маджид что-то яростно втолковывал Марии, она же оправдывалась и, судя по тону, не очень удачно. Маджид увидел меня и, пальцем показывая в мою сторону, начал еще более яростно спорить с Марией. Этого араба, производившего впечатление крайне спокойного и рассудительного человека, трудно было представить таким рассерженным.
– В чем дело? – спокойно спросил я у Марии, хотя от страха у меня у самого булки тряслись. Я решил, что вчерашняя наша попойка не осталась незамеченной для хозяина и он, будучи правоверным мусульманином, сейчас выкинет меня из квартиры как нашкодившего котенка. Но как, черт побери, он мог узнать? Мы не пели «Ой, мороз, моро-о-оз!» на балконе, не размахивали российским триколором с криками «Десантники всех поимеют!» и даже не разговаривали громко. Меня некстати затошнило, вспомнился анекдот: «Штирлиц склонился над картой СССР, его неудержимо рвало на Родину».
Мои сомнения разрешила сама Мария:
– Он тебя узнал, – обреченно выговорила она, – и теперь обвиняет меня, что я его подставила, и полиция может у него конфисковать квартиру за укрывательство разыскиваемого человека. Десять минут назад была повторная передача, где снова показывали твое фото и обещали уголовным преследованием за сокрытие информации.
– Мария, пригласи его зайти. Мы поговорим с ним, думаю, я сумею его убедить, что я не виноват и ему ничего не грозит. Решение, что и как говорить, пришло в голову мгновенно: не иначе как водка так прояснила мозги. Не дожидаясь ответа девушки, я прошел в комнату и сел на стул. К моему удивлению, практически следом за мной зашли Маджид и Мария. Я церемонно встал, когда старик зашел: на Востоке любят уважение. Что я не ошибся, было видно по немного потеплевшим глазам старика.
– Мария, ты расскажешь старику такую версию: я студентка из России,