– Ничего. Только Нана немного не так делает…
– Что?.. – поперхнулась Марго. – Ах ты, скотина!!!
В ту же секунду скрученная в валик подушка обрушилась на голову Короля. Тот, хохоча, отбивался:
– Мать! Стой! Пошутил! Не был я там! Ну, не был! Ну, хватит, пух летит!
– Ой, да мне-то что, – неожиданно успокоилась Марго. Бросила подушку, тихо рассмеялась. – Ох, сволочь… Воблы хочешь?
– Хочу.
Встав, Марго ушла в кухню. Вернулась с тарелкой семечек и большой воблой. Луна покинула окно, скрылась за Ближними Мельницами. Запах акаций чувствовался острей – близилось утро. Из темного угла доносилось сонное бормотание Прокурора: «Кар-р-рамба… Пута, пута, пута…»
– Значит, закрываешь лавочку. – Марго задумчиво щелкала семечки. – Ну, по-моему, правильно. Только кто вместо тебя Одессой займется?
– Таракан пусть занимается.
– Очень Леньке нужно. Ему еще раньше тебя это надоело. У него Лариска на седьмом месяце… Скоро вернешься?
– Как управлюсь. – Король отправил за окно рыбий хвост. – С цыганьем заранее ничего не знаешь.
– И зачем ты с ними связался? Сколько лет уже… – Марго легла рядом. Король положил голову ей на грудь, закрыл глаза. Теплая, пахнущая морской солью ладонь погладила его по волосам. – Знаешь, что я думаю? Только не злись. Ты просто Нинку ищешь.
Тишина. Прокурор в клетке умолк, потрещав напоследок жесткими, как фанера, перьями. Потянувший сквозняк шевельнул занавеску. В саду резко, тоскливо крикнула ночная птица.
– Сдурела, мать, – сказал Король. – Где ее теперь сыщешь?
– Вот и думал бы об этом почаще. Шесть лет – не шутка. У нее свой мужик давно и семеро по лавкам где-нибудь в Виннице. У цыганья это быстро, сам знаешь. А ты все как дурак…
– Ты что, помнишь ее? – попытался он перевести разговор.
– Еще бы не помню! – фыркнула Марго. – Красота несказанная! По Привозу гоняла с голым задом!
– Ну, у меня не гоняла…
– Гоняла, гоняла! И тебя не спрашивала! Вся Одесса над тобой смеялась…
– Будя врать. – Король зевнул, закрыл глаза. – Спи давай.
Марго вздохнула, повернулась спиной. Король негромко окликнул ее – она не отозвалась. Тогда он поднялся. В темноте вышел на кухню, не спеша напился теплой воды из чайника, закурил. Сна не было.
– Уходи, – приказала Мария. С той стороны двери последовал короткий смешок. Звонок снова заверещал на всю квартиру. Мария зажала уши руками, зажмурившись, закричала:
– Убирайся! Убирайся! Уйди! Я милицию вызову!
– Снесу дверь, – предупредили снаружи. – До трех считать или до одного?
– Ой, господи… – от бессилия она разревелась. Мельком увидела себя в зеркале: встрепанную, перепуганную, с распахнувшимся на груди халатом… и застонала от ненависти к этому отражению.
– Подожди. Оденусь.
– Чего я там не видал?
И