Накануне экзамена к тете Зине пришла Любаша. Она добросовестно, как большинство девушек, училась в течение всего учебного года, да и к экзаменам готовилась не в последний день, поэтому немного повторив предмет с утра, она решила развеяться и попроведовать Вовку.
– Он на сеновале, зубрит с утра, – улыбаясь, сказала тетя Зина. Она знала Любу с самого рождения, видела, как она растет. Поэтому, окинув внимательным взглядом гостью, подумала: «Совсем стала взрослой девушка». И, когда Люба уже входила в открытые ворота сеновала, добавила: – Через полчаса будет готов борщ. Я вас позову.
– Спасибо, тетя Зина, но я сыта, – сказала, обернувшись, Люба.
– Зато Вовка от этой алгебры голоден, как волк, наверное, – засмеялась тетя Зина.
Вовка, услышав разговор, откинул учебник, на четвереньках подошел к лестнице на сеновал, протянул Любаше руку. И ему вдруг стало все равно: сдаст он или завалит этот экзамен? И вообще, получит ли он аттестат о восьмилетнем образовании? У него была Любаша! У него будет скорая встреча с тем, что он больше всего любит! И настроение у него от этих мыслей стало веселым.
Он плавным, но сильным движением подхватил Любашу, бережно, но все-таки бросил ее плашмя на одеяло. Засмеялся. Любаша от неожиданности возмутилась:
– Да ты чего?! – шлепнула его ладонью по плечу. И сама непонятно чему рассмеялась. Они начали обмениваться шутливыми шлепками. Вовка поддавался, уворачивался, Любаша схватила его за запястья рук, прижала его своим телом. Сквозь тонкую материю платья Вовка почувствовал упругую девичью грудь, набухшие соски, разгоряченное девичье тело, чувствовал на своем лице ее прерывистое дыхание. Любашины губы были совсем рядом с его губами, и он нежно их поцеловал. И этот поцелуй был уже не таким целомудренным, какими они обменивались по дороге домой из школы. Когда поцелуй, длившийся счастливую вечность, прервался, Любаша сама поцеловала Вовку. И было в этом поцелуе столько доверия, столько откровенной любви, что Вовка полностью растворился в нем, забыв о себе, о времени, обо всем на свете.
– Борщ готов! – вернуло их на грешную землю.
Они спустились с сеновала. Тетя Зина, взглянув на их раскрасневшиеся лица, на лучившиеся любовным светом глаза, деликатно отвела взгляд.
«Вот оно – счастье!» – подумала она и, приотстав, поплевала через плечо, потом незаметно перекрестила Вовку с Любашей.
– Храни вас Господь!
3
Когда гудение отъезжающей машины стихло вдали, на Лукича, словно запоздавший осенний лист, плавно опустилось чувство одиночества. Лукич оглянулся по сторонам, немного постоял, прислушиваясь к тишине, – даже собаки перестали лаять,