Этим походил на жителей поселения и человек. Кроме того, он воевал с собой: что внешний мир – вздор! Как совладать с собой, смириться с тем, что ты человек, – вот поистине трудная задача, вот где проявляется характер настоящего воина и борца. И в то время, когда все спят мирным сном, ты ворочаешься на раскалённом песке и никак не можешь найти себе места. Вдруг ты хватаешься за сучок: рука дрожит, тело содрогается от волнения и предчувствия свершения чего-то великого – и начинаешь быстро, с воодушевлённым ожесточением вырисовывать непонятные символы на земле. Раз символ, два символ… И вот уже можно прочесть написанное: «Я есть чувство…» Скоро старик поплатится за свои слова. И я воспряну со дна!
***
Люди взялись за орудия, дабы расправиться с чужаком, и, хотя не было принято единого решения, каждый поселенец знал, что судьба человека предрешена.
– На дно, на дно его!
Тем временем светало, и что-то будто бы сжимало горла людей, да так, что иные валились наземь от удушья. Изнурение овладело поселенцами. То гнев их помотал или нестерпимый ночной зной?
В лачуге старика доканчивал своё сочинение человек. Слабые руки вяло выводили на песке замысловатые знаки, не приносившие больше удовлетворения; губы шевелились, словно произнося заклинание. Наконец потное исхудалое лицо уткнулось в землю: поглощённый трудом путник за прошедшую ночь так и не раздобыл себе ни капли воды, ни куска пищи. Силы покинули его так же быстро, как появились прошлым днём, и измождённое тело, больше похожее на скелет, обмякло.
Насколько душа зависима от тела! Как в тесной клетке, ей негде развернуться, пошевелиться негде. Вот и тело неподвижно, и душа будто не живёт. Входят люди в жилище, берут на руки бездыханную плоть, погребают в землю – родную матерь тела. «На дно, на дно его!» – слышится со всех сторон, и смуглые ноги заметают следы деятельности человека.
«Я есть чу…»
«Я есть…»
«Я…»
Не остаётся и следа.
Глава 4. Обет молчания
Абсолютно непроглядная тьма окружала человека со всех сторон плотной стеной. Дрожащие руки упёрлись в землю и сделали попытку сдвинуть окоченевшее тело с места. Тело не подчинилось. Зато подчинился рассудок. Мысли зашевелились и завертелись, словно шестерёнки некоего невидимого механизма, восстанавливая в памяти фрагменты и образы подёрнутого дымкой забвения прошлого.
Постепенно взор его прояснился, и в глубине мрака человеку привиделось какое-то существо. «Мерещится?» – подумал он и тотчас усомнился в своей мысли: перед глазами предстал силуэт небольшого парнокопытного животного, заблудшего по неопытности в отдалённые места. «Кто же ты?» – и человек стал внимательно рассматривать загадочный силуэт. Силуэт отпрянул, а затем вдруг молниеносно приблизился и лизнул человека в лицо; тот воскликнул от неожиданности:
– Эй, человек!
На носу осталась приятная влага.
Рассмотрев в подробностях