Как я перестал плакать. Валерий Кагач

возле подъезда, поднялся на второй этаж домой и, сняв кроссовки, прямо в одежде лёг в ванную. Открыть воду и раздеться у меня уже не хватало сил. Так я и лежал в сухой ванной. Дыхание успокоилось, и вдруг я услышал негромкий гул. Что-то рядом гудело, но я никак не мог понять, что именно. И тут, прислушавшись к гулу и своим ощущениям, я понял, что это гудят мои ноги. В книгах я раньше встречал это образное выражение про усталость: «ноги гудят», но я думал, что это просто художественное преувеличение! А это оказалось правдой! Ноги гудели, и я понял, что между профессиональным спортом и физкультурой есть большая разница и мне велосипед нужен только для удовольствия, а не для стокилометровых рекордов! Следующая мысль была о том, что если я собрал из разных деталей, половина из которых была найдена на свалке, велосипед, то точно так же я смогу собрать и мопед! Я тут же нашёл в себе силы открыть воду в ванной и с энтузиазмом стал строить план по сборке мопеда.

      В этой квартире мастерской у меня не было. Зато был подвал, который гораздо больше подходил под гараж для сборки мопеда. После тренировок на апгрейде велосипеда мне было не очень сложно взяться за мопед. Довольно быстро у меня появился донор со свалки, причём благодаря отцу. У него не было очень важного заднего колеса. Но были мотор, фара и сиденье. Каждый вечер после школы я приходил в подвал и полностью разбирал весь мопед, чтобы вычистить каждую деталь, болт или тросик. Мои товарищи по классу ходили вечером в кино. Или в спортзал. А я еле успевал сделать домашнее задание, потому что меня ждал подвал и сборка и покраска мопеда, всё больше и больше похожего на готовую к езде двухколёсную машину! Наконец-то мне через знакомого немецкого школьника Руди удалось достать заднее колесо для мопеда. Этот Руди, неуклюжий добродушный толстяк моего возраста, сын немецкой переводчицы на русский, очень хорошо говорил на русском и научил меня немного немецкому. Руди не очень дружил с немецкими школьниками. Они его опасались, потому что полагали, что он обладает какими-то высшими связями с русским начальством через мать-переводчицу. Но это было не так. Его связи с русским начальством были не через маму, а через меня, потому что я был сыном главного русского начальника в этом городке. Отца так и называли “Grosser Chef» (большой Шеф). Руди видел во мне желание учить немецкий, и это вызывало в нём уважение, потому что другие русские дети считали, что учить сложный немецкий не надо, так как это мы победили в войне немцев, и пусть немцы учат русский! Так мы с Руди и общались: при моих друзьях переходили на немецкий, и нас никто не понимал, а при его немецких одноклассниках переходили на русский, что страшно злило всех и веселило нас с Руди.

      Название этой модели мопеда – SIMSON Star. Крылья и фара у него были бордовые, сиденье чёрное, а бензобак бежевый. На руле были даже жёлтые сигналы поворотов. В последний вечер я делал окончательную сборку очень долго, уже после полуночи я смог завести мопед в подвале. Чтобы не разбудить соседей грохотом, я быстро заглушил его и, усталый и счастливый, пошёл спать,