– Ну, куда пойдем с тобой? Что думаешь? Я вот что-то никак решить не могу… – и почесал ворона под зобом. – Вот как ты скажешь – так и будет. Давай!
Птица невесомо перелетела на перегнутый столб, воткнутый около левого железнодорожного полотна и, по-орлиному расправив крылья, убедительно, трескуче прокаркала:
– Кар! Кар-р!..
– Вот и решили, – чуть слышно сказал Дин, обрадовано потер мерзнущие ладони. Потом – Остроклюву: – Давай, прилетай обратно! Побереги крыло, а то разлетался!
На ночевку с обоюдного молчаливого согласия остановились в небольшом кирпичном доме с продырявленной крышей и разжиревшим «камнежором» у самого дверного проема. Дин развел костер подальше от окон, прикрыл бетонной плитой, дабы не привлекать непрошеных гостей. Плотно поужинали. Ворон обустроился на ночлег где-то на чердаке, перед сном чистил перья. А Дину никак не хотелось спать: он пасмурно, с тревожностью и напряжением смотрел в завтрашний день, разговаривал сам с собой и советовался, подкармливая пламя свежими ветками. Отдыхать намерился лишь тогда, когда совсем слиплись глаза. Улегся поближе к огню, на нагретом полу. Долго перекатывался с боку на бок, не мог уснуть, успокоиться, бормотал одно и то же, как сумасшедший:
– Что будет завтра? Что же будет завтра?.. Что?..
А потом как-то пригрелся, младенчески сложившись комочком, и приготовился к кошмарам, демонам, всегда поджидающим в них.
Но они так и не явились…
Вторник, 22 декабря 2020 года
Чуть забрезжил свет – и Дин с вороном, закинув в желудок скудный завтрак, опять встал на рельсы, возобновил слепое паломничество к людям. Вторые сутки после метели держалась над пустошами Заречья гробовая тишина. Ни вороньего клекота, ни волчьего воя, ни голоса ветра – ничего, кроме треска льда и скрипа снега под подметками. Тихость вокруг, голизна. И хоть кто-нибудь живой бы показался – безлюдно же, как в Арктике! – нет, никого. Будто и вправду все вымерли… За время пути повстречались только ополовиненные опоры ЛЭП, бурлящая топь да два безымянных перрона – мягко сказать, негусто. Негде даже остановиться на привал, подкрепиться, не говоря уже про ночную остановку. Несколько раз Дину приходило в голову отпускать Остроклюва на разведку, но тот, грифом покружив над землей, возвращался ни с чем, раздосадованно каркал – «прости, хозяин, кругом пусто, все осмотрел».
Общий настрой падал ежечасно, надежды – блекли. Дин уже начал жалеть, что избрали этот маршрут, вслух кидался проклятиями. Да и припасы отнюдь не прибавлялись: вода исправно расходовалась, мясо – медленно, но верно подъедалось. А восполнять нечем. Сколько же еще рассекать по чертовой пустыне, устланной зелеными снегами? День? Два? Неделю? Вечность, может?.. Одному Богу известно…
Полдень принес первые успехи: вдали обрисовались контуры многоэтажек, заводских