– Но почему ж вы тогда награды не носите? – кивнул на милицейский китель без наград пожилой доктор. – Думаю, у вас – боевого офицера – они наверняка есть!
– Есть, конечно. Только на милицейскую форму не надеваю. А на фронте… – задумчиво протянул Юрий Петрович и замолчал на время, собираясь с мыслями и вспоминая о чём-то. – Не всё было гладко в моей фронтовой биографии, – наконец признался начальник лагеря. – Лишали меня моих наград, да и самого офицерского звания. Войну начинал старшим лейтенантом, а вскоре попал в штрафбат простым солдатом. Искупать вину кровью отправили, так сказать. Первый раз нашу штрафную роту, набранную из таких же бедолаг, как и я, бросили в прорыв под Нарвой. Тогда из роты, которой командовал бывший комдив, осталось в живых человек десять-двенадцать. А меня легко ранило. После госпиталя восстановили в воинском звании и назначили командиром одного из штрафных батальонов Второго Прибалтийского фронта и в феврале сорок четвёртого бросили в атаку на укрепрайон под Псковом. После тех боёв, где я не получил и царапины, батальон полёг почти полностью и был расформирован. А меня исключили из штрафников. После уже вернули всё и даже вторым орденом Красной Звезды наградили.
– За что же вас в штрафники-то отправили?
– Это долгая песня, мой дорогой доктор, – грустно улыбнулся капитан и предложил, поднимая свой шкалик: – Ну, вздрогнули!
Мужчины со звоном чокнулись и выпили.
Иван Самуилович (так величали главного врача клиники) осушил содержимое своего стаканчика и, молча поднявшись, прошёл в смежную со своим кабинетом комнату. Через минуту он вернулся оттуда, неся в своих руках пухлый типографский конверт светло-коричневого цвета, который положил на стол перед капитаном.
– А вот тут мой фронтовой путь, – негромко обронил он. – Я в наступления не ходил, конечно, но оперировать вашего брата приходилось сотнями. А ещё от немцев отбиваться, если они к нашим позициям прорывались. Так что уж я, пожалуй, больше спец по обороне! – улыбнулся доктор.
Юрий Петрович с удивлением поглядел на конверт, а потом на своего собеседника:
– Вы были на фронте?!
– Да, главным хирургом полевого госпиталя. Я ведь начальником хирургического отделения был ещё до войны. Правда, не здесь, а в Одессе. Там и родные оставались. В январе сорок второго получил назначение в стрелковый полк, ставший при освобождения Смоленска гвардейским. С ним вот добрался сюда: полк принимал участие в сражении на Курской дуге. Но после тяжёлой контузии, от которой я чуть было не… ну, в общем, это не важно! Одним словом тут после и осел. Уже насовсем…
– А где ваши родные теперь? – поинтересовался капитан.
– Все погибли, – глухо отозвался доктор.
Капитан, как во сне, открыл конверт. Оттуда посыпались фотографии: медсёстры в белых халатах, врачи проводят операцию в полевых условиях и их лица напряжены.
На следующем фотоснимке