Сегодняшнее время на поруки
Небесные, учености самой
Задето нарицательное имя,
Грозят недаром тирсом и сумой
Века тому, кто Господа приимя,
Об истине решился гласно речь,
Глас трепетный возвысил, от юродства
Хотел младых героев остеречь,
Явил пример земного небородства.
Одна тому сейчас награда есть,
Посох незрячий с патиной темницы,
Сочли б витии древние за честь
Такое жалованье, но страницы
Истории новейшей не пестрят
Геройства образцами, низких тюрем
Временщики бегут и мир дарят
Письмом, всечуждым золота и сурем,
И даже на примере вековом
Контактов человечества с Аидом,
Нельзя теперь хвалиться торжеством
Ученой достоверности и видом,
Хоть внешне соответствующим тьме
Библейской, о которой и горели
В злаченом багреце иль суреме
Скрижали, кои праведники зрели.
Простит ли мне читатель записной
Письма и рассуждений тривиальность,
Но в башне под опалою свечной
Одну внимал я мрачную сакральность
И видел, что с Фаустом нам вкушать
Лазурные и черные текстуры,
Дилеммы безответные решать
С химерами темниц и верхотуры.
В потире лишь осадок ветхих бурь,
Слезой обвитый, цветом ли чешуйным,
И мы узрим, как черную лазурь
Двуперстием пробьет кровавоструйным.
* * *
Ничего мы, Господь, и теперь не таим
И точает венцы наши смерть васильками,
На помине Твоем в лепоте предстоим —
Что шутейных краснить и златыми стежками.
А музыка гремит и поют весело
Тлумы нищие днесь заунывные псальмы,
Красным было в миру игрунов ремесло,
Горицветным вином утолили печаль мы.
И молчат ангелы, и во твердых гробах
Лиры с нами, Господь, и пустые сороки
Всё галдят, и у нас пропеклась на губах
Звонно червная кровь чрез языцы высоки.
* * *
Разве темень летейской Звезды
Отражается в нетях ловцов,
Ни живой и ни мертвой воды
Не узреть из-под горних венцов.
Тяжелее распятий они,
Всяк земною полынью горчит,
Кровью ль нашей гасимы огни:
Золотое на красном точит.
Китеж-град в усыпальнице вод,
Славных витязей полно искать,
Закружил их царевн хоровод —
Вместе мертвую брагу алкать.
То архангелов Трубы слышней,
То двуногий смыкается лес,
Но сельфиды во злате огней
И безмолвные Триры небес.
Убиенным зачем воскресать,
Втще худые короны ложить,
Сим пристало кровицей писать,
Потому и младенцам не жить.
Только