Мы бродили до тех пор, пока не стал трезвонить телефон Сейрана, было слышно, как его мама ругалась. Моя же была спокойна, как удав, а порой честно хотелось, чтобы она, как и мать Сейрана, позаботилась, что ли. Про Олега я молчу, отец ему звонил крайне редко, но от этих звонков его бросало в дрожь. Он рос без матери, и его отцу в сложном деле воспитания помогала родня.
– Ну что, ребят, расходимся тогда, завтра увидимся в школе, – сказал Олег.
Мы не возразили и, пожав друг другу руки, разошлись. Каждый занялся своим делом. Сейран надел наушники и включил свой любимый джаз, Олег позвонил девушке, ещё немного напуганный после сегодняшнего побега, а я, как самый внимательный житель города, ходил и разглядывал каждую мелочь на асфальте, каждый уголок родных зданий, каждого мимо проходящего человека.
В эти моменты, будучи наедине с собой, но на улице среди других людей, я верил, что я – часть этого пространства, и что моё предназначение ожидает впереди. И от этой мысли мне становилось очень тепло на душе, и я сливался духом с городом воедино. Ещё мне приходила куча мыслей в голову: я фантазировал, придумывал разные приключения и истории, но понимал, что как только я войду в подъезд, им придёт конец, потому что мою внутреннюю тишину нарушат домашние.
Вот моя нога переступила порог дома, и из коридора до меня донёсся запах жареных котлет.
– Мам, опять я весь провоняю этими котлетами, – недовольно высказал я.
– Ты где был? Уже поздно, скоро отец придёт.
– А Кирилл дома уже? А Даня?
Мама кивнула дважды. Это мои старшие братья, те ещё оболтусы, Кирилл уже заканчивал университет. Как он всегда кричит – скоро свобода! Мечтает зарабатывать большие деньги, но ещё нигде не работал, всё только на словах. Даня был старше меня на два года, заканчивал второй курс. Они учились в техническом университете имени Баумана, куда меня почему-то не пытались устроить родители, выбравшие моей стезёй менеджмент. О, это слово было очень модным, восемьдесят процентов выпускников страны становились менеджерами! А я мечтал о другом – стать великим человеком, творить добро и брать за это деньги… Я мечтал руководить страной. Понимал, что это фантастика, но вдруг? Представляете, как бы Ира с нашего класса смотрела на меня?
– Ты президент? Ва-а-у! А можно, я буду с тобой?
А я такой:
– Не видать тебе место первой леди, ты позабыла, сколько я страдал в школе, когда был в тебя влюблён?
А она так нежно глазки опустит и скажет:
– Прости меня, я была полной дурой.
Ох! И запоют учителя! Все будут локти кусать, что со мною не считались, даже родители, которые смотрят на меня, как на дурака… Но это же нечестно, и несправедливо, я только и думаю о том, что творится в моём