– В том-то и дело. Мы заперты в резервации. Нам дали право жить как в древние времена. Жить, добывая пропитание на земле.
– Разве это плохо?
– Я не сказал, что это плохо. Нас лишили возможности вольно выбирать путь.
– Деда, это глупость. Я на неделю ходила во все стороны.
Дед улыбнулся и погладил меня по голове.
– Чирка, я видел звезды, до которых сотни световых лет. Я видел колонии на астероидах, на планетах без воздуха, без плотной почвы. Города, парящие в облаках газовых гигантов. И ты не поверишь, я видел других людей. Не таких, как мы. Это все богатство миров нам не доступно. Мы, жители таких общин как наша, никогда не увидим ничего подобного.
– А зачем?
– Затем, что человек рожден свободным и никому ничего не должным, но он становится рабом системы. Мы не можем сами путешествовать меж звезд. Для этого нужны сложные корабли, которые не под силу построить одному человеку. Возможно, у нас и был когда-то шанс, но наши предки его не захотели и мы стали такими вот как я и ты – «людьми измененными».
– Разве есть существа способные жить в космосе?
– Есть Чирка, и это большой секрет. Не говори никому об этом.
– Почему?
– Это страшная тайна нашего правительства.
– Но ты ведь знаешь?
– Знаю, я был там и видел их. Правда, я бы не назвал их людьми.
– Они страшные?
– Нет, они просто другие. Это страшно. Слишком они другие.
– Ты мог стать как они?
– Мог.
– А я?
– Наверно и ты сможешь. Ты такая же, как и я – измененная.
– Тогда в чем свобода?
– Её нет. Свобода это миф. У тебя не так много выбора, ты можешь никуда не ходить, и прожить жизнь в поселке. Вариант два – пойти в город. Но в городе ты должна принять сторону, в которой ты будешь жить. Не примешь никакой – погибнешь.
– Разве нельзя просто жить?
– Можно, но есть правила социума. Они не зависят от твоего желания.
– Я выживу.
– Глупая ты девочка. Ты просто не понимаешь, насколько мир жесток. У нас, здесь, просто сказочно добрый мир.
– Поэтому ты и пришел к нам?
– И поэтому тоже. Устал быть винтиком огромной машины именуемой государством.
– И не советуешь мне туда соваться.
– Да. Наша жизнь не плоха. По крайней мере, в нашей общине.
– Только скучна. Ты отпустишь меня?
– А я смогу удержать?
– Нет.
– Тогда о чем мы говорим. Только потом, когда будешь плакать в подушку от горя, не ругай меня.
– За что, деда?
– За то, что не отговорил.
Год 2022, больница ГУФСИН №24. Заключенный Максим Холод
Очнулся я, лежа на полу запутавшись в простынях. Рядом лежали осколки от капельницы, сорванной с крепления моим падением, по полу растекался раствор. Я попытался встать, но руки не держали, тряслись, а ноги вообще слабо шевелились спутанные простыней. Рядом прошаркали тапочки. Сильные руки подхватили меня, поставив в вертикальное положение, в глазах поплыли цветные круги. С легким звоном стекла открылась дверь в палату,