Молодой сенатор
Молодой, гладко выбритый мужчина с идеальным пробором в халате сидел, закинув ногу на ногу в гостиной уютного подмосковного коттеджа. Он читал сводку, предоставленную ему по сенаторскому запросу. Его помощники и местные чиновники давали прямо противоположные сведения. По словам помощников, в Чечне за последние полгода пропало пятьдесят человек – все они подозревались местными властями в гомосексуализме. По непроверенным данным, этих людей тайно отправляли в трудовые лагеря, где содержали в ужасных условиях, заставляли выполнять рабский труд – за еду, а также обрабатывали религиозной пропагандой, усиленной психическим воздействием недоедания и недосыпания и, возможно, психотропными веществами. Лагеря «исправления» были устроены в духе понимания властями региона гомосексуальности одновременно как болезни и как проявления нечистой силы.
Также электронная сводка на экране планшета сообщала о нескольких случаях задержаний активистов, пытавшихся отстаивать права гомосексуалов в Чечне. Давались ссылки на видео в закрытых облачных хранилищах. О судьбе активистов впоследствии ничего не было известно, из чего делался вывод, что их уже нет живых. Все материалы были закрыты, в том числе о лагерях: ни МВД, ни ФСБ России не расследовали эти случаи.
Местные же чиновники по-хамски отписывались в том ключе, что никаких гомосексуалов в регионе вообще нет и даже быть не может, потому что «в нашем народе таких людей нет – не рождаются».
Читая это, молодой мужчина хмурился, потирая кончиками большого и указательного пальцев друг об друга. Он видел в явном неуважении российских законов признаки оформившейся сепаратной феодальной теократии, где первые лица публично используют подданническую риторику, чтобы качать деньги из федерального центра, а в своих видео, исходя из сделанных по его запросу переводов на русский, между собой называли главу региона «шахом». Его, как государственного мужа, интересовала вся эта картина в совокупности, но сторонний человек разглядел бы в нём и признаки страха. Что-то явно его беспокоило, помимо откровенного плевка в лицо российскому правопорядку.
Вошла роскошная, высокая женщина – его жена. Она подошла, поцеловала голову мужа. На лице хозяина дома изобразилась странная улыбка, в которой уголки губ ушли вниз.
– Будешь завтракать? – спросила она.
– Нет, спасибо. Мне нужно кое-куда отъехать.
– У вас же сегодня нет заседания, – расстроенно сказала молодая женщина.
– Дела отечества всегда требуют внимания, – твёрдым, мужественным голосом ответил он.
– Ладно, надеюсь, смогу тебя дождаться вечером, – сказала она с укором и пошла из комнаты, заметно качая бёдрами.
Муж проводил её глазами. «Она ведь это специально, – думал он – провоцирует. У женщин одно на уме. Она не понимает, как важно то, что я делаю. Хочет,