Старшие поднялись со своих мест, встали вокруг кострища и взялись за руки. Старый вождь прошествовал между ними, поднялся на вершину строения и обратил взор на собравшихся соплеменников.
– Бичом степей нарек меня на смертном одре мой отец. Теперь же покидаю вас и я! – провозгласил он, и его голос разнесся по всему взгорью. – Отныне вас поведет мой сын, которого я нарекаю Царем степей. Он – ваша надежда и сила. Да будет он справедлив к друзьям, суров к провинившимся и беспощаден к врагам. Станьте его опорой, какой были для меня. Наш клан ждет слава и процветание! И этой ночью, в час стали и огня, при свете красного бога вы начнете новый путь! Да будет он долгим!
Собравшиеся разразились воинственными кличами. Потрясая орудием и выкрикивая слова одобрения, соплеменники провожали вождя в последнее путешествие.
– Да здравствует Великий хан! – громыхнул отец, жестом подзывая сына. Он снял ореховую лучину с центрального столба кострища и передал Гойтасиру. – Это древо мы везли с собой из земель отца моего отца, края на берегу морском, где стоит Улус Гол. Отдай мне последний долг, сын.
Кхарбел и еще двое воинов спешно подтащили к костру жаровню. Гойтасир подпалил от огня край лучины и в последний раз посмотрел на отца. В его глазах можно было заметить мрачную решимость и страх. Но вождь держался, не смея выдать чувств.
– Пусть попутный ветер овевает твой путь через море предков, Великий хан, – шепнул сын.
Отец улыбнулся.
– Пусть красный бог направит тебя и твой клан.
Гойтасир бросил лучину на пропитанное маслом сено и отступил. Пламя быстро охватило место погребения. Жаркие языки стремительно взбирались по сухим веткам и поленьям, и вскоре начали облизывать ноги старого вождя. Тот стоял до последнего, не издав ни звука, преисполненный гордости и отваги, взирая на сыновей и своих людей.
Не в силах отвести глаз был и Гойтасир. Он наблюдал за последними мгновениями жизни отца стойко, но глубоко в душе начинал ощущать утрату, которую более не восполнить никогда. Заменой отеческим наставлениям пришла ответственность за аймак и решения, что ему доведется принимать в будущем.
Отец будто понимал это. Его остекленевший взгляд давал последние уроки. Быть стойким даже перед лицом смерти. Слабый духом не выживет в степях. Слабый сердцем не сможет вести клан.
Когда бездыханное истлевшее тело осыпалось поверх разгоревшегося до небес костра, в огонь вступили Старшие. Шестеро мужей и их жен, некогда прославленные воители клана, уходили за море предков следом за вождем. В этом мире им не было места. Жизнь, полная препятствий, радостей и невзгод – удел молодых. И старики оставляли им свое место.
Солнце приближалось к закату, когда развеялся дым. Но вечерних сумерек ждать не стоило. Небо озарилось багряными и зелеными всполохами. Гойтасир знал, что это значит.
Час красного бога близился.
Весь клан дожидался окончания сожжения. Никто не осмеливался произнести ни слова раньше, чем явит свою волю новый хан. Гойтасир встал