– Верно, – сказала Паолина. – И правда, не шевелишься. – Она прищурилась и перевела взгляд на мягкие игрушки, которые сидели рядком возле её подушек.
– Вы что, снова прыгали на моём матрасе?
– Нет, – возразил серый кот Кнутфеликс и устало зажмурился. Енот Тимитом уставился в потолок, а Лили, ярко-жёлтая птичка, до того плотно стиснула клюв, что даже глаза от напряжения покраснели.
– Даже не пытайтесь делать вид, будто вы тут совершенно ни при чём! – воскликнула Паолина.
Она перевела взгляд на Шарли-Шлаппо, плюшевого зайца, уши которого были завязаны большим узлом.
– Я ничего не слышал, – заявил коричневый ушастик низким голосом Паолины.
– Я ничего не видела! – пропищала кудрявая овечка Вильма.
– Па-о-линочка! – позвала мама откуда-то из глубины квартиры.
Её голос доносился откуда-то издалека. Из кухни, конечно, но звучал он так, будто мамина голова была в холодильнике, где-то между банками с вареньем, колбасой и кучей стаканчиков с йогуртами.
Паолина захихикала.
– Не могу, – пробормотала она. А затем строго сказала Вильме, Шарли-Шлаппо, Лили, Кнутфеликсу и Тимитому: – А ну быстро одевайтесь. На счёт раз-два-три!
– О, нет, – простонал Кнутфеликс.
– Мне достаточно моей шерсти! – пискнула овечка Вильма.
– И мне, – проворчал Шарли-Шлаппо.
Енот Тимитом согласно кивнул:
– Да, да, да!
– А мне моих пёрышек, – чирикнула Лили.
– Ничего не знаю, – сказала Паолина и схватила птичку за клюв. – Ты сегодня поедешь со мной в детский сад, – заявила она. – С ночёвкой.
– И я хочу, – заворчал Шарли-Шлаппо.
– И я! И я! И я! – наперебой закричали Кнутфеликс, Тимитом и Вильма.
– Болтушка Паолина! Па-о-линочка! – прокричала мама.
Теперь её голос звучал ближе. Точно не из холодильника, скорее из коридора.
Паолина терпеть не могла, когда мама с папой называли её Паолиночкой. Она ведь уже давно не маленькая сопливая девчонка! В конце концов, ей совсем скоро идти в школу!
Тут в дверях комнаты появилась мама.
– У тебя бананы в ушах? – поинтересовалась она.
– Почему? – удивилась Паолина.
– Потому что ты не отвечаешь, – сказала мама.
Она выглядела немного раздражённой.
– Но сейчас же я отвечаю, – возразила Паолина и пожала плечами.
Но на всякий случай лучше проверить, не застрял ли у неё в ухе какой-нибудь маленький, ну прямо крошечный бананчик.
Паолина бросила Лили на кровать и осторожно засунула в уши указательные пальцы.
Теперь мама стала выглядеть ещё и встревоженной.
– Блюм-блюм-блюм, – в этот раз её голос приглушал не воображаемый холодильник, а пальцы Паолины, глубоко засунутые в уши.
Девочка тут же опустила руки.
– Маленькая моя, – пробормотала мама, обняла Паолину и поцеловала в кончик носа. – Мы уже опаздываем, так что времени на разговоры у нас нет.
– Я с кровати свалилась, – возмущённо пожаловалась Паолина.
Мама тихо вздохнула.
– Опять?
Паолина кивнула.
– Шарли-Шлаппо, Тимитом, Вильма, Кнутфеликс и Лили прыгали на моём матрасе, – объяснила она.
Мама посмотрела на неё очень серьёзно.
– Хочешь сказать, что эти пятеро допрыгались до того, что сбросили тебя с кровати?
Паолина тут же закивала.
– Я… прррыг!.. взлетела до потолка, почти до люстры, а потом вжжжух, кррруть и приземлилась на ковёр, – объяснила она, дико размахивая руками.
– О боже! – встревоженно воскликнула мама. – Ты нигде не ушиблась?
Паолина покачала головой.
– Хотя, может, только Тимитом во всём виноват, – добавила потом она.
Они с мамой переглянулись и вдруг вместе засмеялись в голос.
– Я же не просто так болтаю, – сказала Паолина, как только они перестали смеяться.
– Нет, – ответила мама и чмокнула её в щёку. – За тобой такого не водится. А сейчас нам правда нужно поторопиться.
– Но я ещё не решила, кого взять на ночёвку в детский сад, – пожаловалась Паолина. – Они все хотят поехать! – тут же добавила она.
Мама покачала головой.
– Ты же знаешь, что так нельзя, – возразила мама, – каждый ребёнок может взять с собой только одну игрушку. Госпожа Шпигельрис на этом настаивала.
Д-да, госпожа Шпигельрис! Директриса в их детском саду была очень строгая.
Паолина закатила глаза.
Чаще всего она