– Пончики? – переспросила Рута. – Вы поляки?
Незнакомец улыбнулся:
– Наверное, мы все здесь – пришельцы, пытающиеся найти свой путь в этой необычной стране. Не так ли, мисс…
– Рута – Руби. Руби Бэйтс.
– Рад знакомству, мисс Бэйтс. Меня зовут мистер Гоббс. – Он учтиво коснулся цилиндра. – Но друзья обычно зовут меня Джон.
– Спасибо, мистер Гоббс. – Руту слегка покачивало от усталости.
– У меня есть нюхательные соли, они помогут вам взбодриться.
Мужчина слегка намочил платок чем-то из пузырька и передал ей. Рута сделала вдох. От резкого запаха у нее защекотало в носу, но сил действительно прибавилось. Ее новый знакомый снова предложил ей руку, и на этот раз она не отказалась. При первом взгляде мужчина показался Руте крепким и плотным, но рука под пиджаком оказалась сухой и тонкой, как спичка. Какое-то странное ощущение заставило девушку насторожиться, и она отдернула руку:
– Мне уже лучше. Кажется, соли помогли. Я приму ваше приглашение на чашечку кофе с пончиком.
Он церемонно кивнул ей:
– Как пожелаете.
Они зашагали по дороге, и Гоббс постукивал по брусчатке наконечником трости, напевая неизвестную мелодию.
– Что это за песня? Я не слышала ее на радио.
– Да. Это неудивительно.
Левой рукой он показал на Боуэри, с его христианскими миссиями, ночлежками, клоповниками, тату-салонами, лавочками и низкопробными мануфактурами.
– Вавилон пал, великий город.
Он указал на пару пьяниц, уснувших на крыльце какого-то дешевого притона.
– Ужасно. Кто-то должен вычистить весь этот мусор, заставить людей вернуться в рамки приличий. Они не такие, как мы с вами, мисс Бэйтс. Чистые, достойные горожане. Люди с амбициями. Труженики этого города на холме.
Рута никогда не размышляла в подобном ключе, но сейчас осознала, что невольно кивает в ответ на его рассуждения. Она посмотрела на этих бродяг с прежде незнакомым ощущением отвращения: в самом деле, они отличались от ее семьи. Они были иными.
– Не нашей крови. – Ее спутник покачал головой. – Некогда Боуэри пестрел самыми лучшими ресторанами и театрами. Великий театр Боуэри оставлял далеко позади величайшие театры Европы. В нем великий актер Джей-Би Буус, отец Джона Уилкса Бууса, под шум оваций выходил на подмостки. Вы любите искусство, мисс Бэйтс?
– Угу. То есть да. Люблю. Я актриса. – У Руты почему-то закружилась голова. Окружающие улицы окутало странное сияние.
– Ну конечно же, как я не понял! Такая милая девушка, как вы, не может заниматься ничем другим. В вас кроется нечто совершенно необычайное, не так ли, мисс Бэйтс? Я с уверенностью могу сказать, что вы должны выполнить великое предназначение. «И леди была одета в пурпур и порфир и убрана золотом и драгоценными каменьями…»
Незнакомец улыбнулся. Несмотря на поздний час, жутковатость ситуации и боль в ногах,