Естественно, я слышал весь разговор парней, которые даже и не подумали понизить тон.
– Посмотри на него, он жалкий и раздавленный, совсем конченый человек. За еду готов плясать. Я серьезно. Надо помочь.
– Угу. А потом соседи обнаружат здесь три трупа и полностью вычищенную квартиру. Ты больной?
– Брось! Как будто бы у нас есть, что грабить!
– Нет, дело даже не в этом. Как ты вообще додумался привести в дом незнакомого человека? То есть, черт: если бы это был нормальный кто–то, я бы понял. Но этот бомж тебе зачем? Джастин, чем думаешь?
– Говорю же: помочь парню надо. Может, он директор банка какой–нибудь, откуда мы знаем? Потом вспомнит, вернется к себе, и отблагодарит нас.
– Такого идиота, как ты, еще поискать надо. Говоришь, амнезия у него?
– Ага. Только имя свое помнит: Колин.
– И ты ему поверил?
– Да ты только загляни в его глаза: пустые, запуганные. Мэтт, я же хорошо в людях разбираюсь, так вот он не врет. У него в самом деле нет прошлого.
– Хорошо. Хорошо. Пусть живет. Вот только потом, когда хрень случится…
– Да что случится-то! Ты какого черта такой жестокий?
– У меня просто мозги есть, в отличие от некоторых.
– Он здесь всего на пару дней.
– Мы потом его не выгоним.
– Он сам уйдет.
– А что скажет Алан?
– А что он должен, по-твоему, сказать? Он сам бы так поступил, не раздумывая.
– Очень может быть. Вы друг друга стоите.
– Нет, ну представь: парень десять дней болтается по Лондону, без денег, паспорта и без памяти!
– Все, заткнись, Джастин: я не хочу иметь с этой историей ничего общего. Просто заткнись.
– Да не дергайся ты так. Гуманист хренов.
– Пошел ты.
Молодые люди вышли из гостиной, на секунду уставились на меня, и тут же разразились громким смехом.
Пожалуй, я могу их понять: я сидел на полу, и ел замороженные овощи. Просто набирал горсть их, и закидывал в рот.
– Я ж тебе говорил: это конченый человек. Он даже не додумался взять бургеры или чипсы, а схватился за первое попавшееся.
Мэтт продолжал смеяться.
– Прости, парень, но сейчас ты так глупо выглядишь, – произнес он, когда подавил в себе приступ хохота.
– Я не ел уже два дня, – пояснил я.
4
Когда меня накормили разной дрянью, к которой я бы прежде побоялся притронуться, а сейчас наслаждался ею, впервые за последнее время я почувствовал себя человеком.
– А теперь вали в ванную, пожалуйста. От тебя, Колин, воняет, как от городской свалки, – процедил Джастин, швыряя мне в лицо полотенце и чистую одежду.
– Найдешь все, что нужно, там, – бросил он вдогонку.
Я испуганно отпрянул от зеркала.
– Господи, ну и урод.
Вот уж действительно: Джастин, чем ты думал! Я бы такого человека не пустил бы на порог своего дома.
Я хотел петь от счастья,