– С тобой мне было гораздо комфортнее, пока ты не начал делать так! – нахмурилась я.
– Не начал делать как? Так?
И он вновь прижал меня к себе гораздо теснее, чем требовал того танец. Но со стороны это было совершенно незаметно.
– Прекрати! – возмутилась я, с досадой отмечая, что сердце заколотилось, как безумное.
– Что ж, как пожелаете, леди, – с ухмылкой отозвался Красный и действительно прекратил.
После танцев началось дефиле в человеческой ипостаси. Сначала объявляли девушку, а потом она выходила и шла от одного конца зала до другого – и так по очереди. Порядковые номера мы знали заранее, они были прописаны в бальных книжках, поэтому суматохи никакой не было. Происходящее я воспринимала, как скучную рутину, прекрасно понимая, что до эталона красоты этой ипостаси, как до Нижнего мира на бреющем полете. Но когда подошла моя очередь, я расправила плечи, втянула живот, подняла голову выше, нацепила одну их самых привлекательных улыбок и пошла. Зал был большим, идти предстояло несколько минут. На меня смотрели заинтересованные, но по большей части – равнодушные глаза. По мне лишь скользили взглядом, особо не задерживаясь. Выделяющееся в толпе знакомое лицо со шрамом подмигнуло мне единственным глазом, и на душе как будто стало немного теплее. Да какая разница, что думает обо мне вся эта толпа зевак. Я тут не для них шагаю!
***
– Ты выступила очень достойно, – похвалила мама, когда мы встретились в буфете в перерыве и выпили по бокалу вина. – Показала все свои лучшие стороны.
Я достала из сумочки универсальный нейтрализатор, положила в рот и запила водой. Все-таки алкоголь оказался для меня слишком крепким. На этот случай я все носила с собой шарик, наполненный особым зельем, нивелирующим действие любых посторонних веществ в организме.
– Да хватит ее успокаивать, матушка, она же все прекрасно понимает! – вклинился в разговор Эрик, беспечно махнув одной рукой, а второй отправляя в рот клубнику с пирожного. Он тоже заметно захмелел. – Были бы еще у нее эти сильные стороны!
Я побагровела. В отсутствии отца (он отбыл по делам сразу после дефиле) брат издевался надо мной, даже не считаясь с матерью. Разумеется, я знала, что красотой мою человеческую ипостась судьба обделила, но слышать это напрямую, тем более от родных людей, было очень обидно.
– Сейчас же извинись! – строго потребовала мама.
– Вот еще, на правду не обижаются…
– Кажется, лорд Эрик, Вы имели досадную неосторожность оскорбить леди Ремильду, – послышался за спиной знакомый голос. Я поперхнулась, почувствовав, как розовеют мои щеки. Тем временем лорд Дэнис предстал перед нами, буравя тяжелым взглядом брата. Тот мгновенно протрезвел и заметно стушевался.
– Вы немедленно принесете свои извинения