Я все смотрел на ее фото и дивился своему везению. Девушка мне кого-то напоминала. Актрису? Девчонку из параллельного класса? «Лицо» известной парфюмерной компании? Не понять.
Заниматься болтологией с прочими виртуальными подружками в этот вечер уже не хотелось, и я выключил компьютер. Только тут хлопнул себя по лбу! Какое воскресение?! Какой полдень?! В воскресение, в полдень, я должен буду провожать в последний путь Галю-Биржу! Свидание требовалось сдвинуть. Истинную причину называть не хотелось, вдруг девушка суеверна? Подумает, плохая примета. Написал абстрактно про открывшиеся обстоятельства. Извинившись, предложил перенести встречу на вечер понедельника.
Боялся, а вдруг она до воскресения не заглянет больше на сайт знакомств? Однако посмотрев почту еще раз перед сном, убедился, что мое письмо прочитано. Тамара написала: «Бывает», – и согласилась на перенос свидания. Очевидно, она не считала, что понедельник – день тяжелый.
Когда мы с дочерью в воскресенье добрались до нужного дома, увидели траурную толпу перед подъездом, к которой еще стекались люди. Галю-Биржу многие знали.
Увидев близкую подругу покойной, Анну Спирину (отчества я не помнил), двигавшуюся сквозь народ к подъезду, я решил держаться ее. Потянул за собой Варю. Тетя Галя называла Спирину «Аспириновной» за то, что та часто хворала, а вот поди ж ты! Аспириновна будет «хворать» еще лет двадцать (дай ей бог здоровья), а той, что над ней подтрунивала, больше нет. Я почувствовал, как к горлу подступил комок…
Вместе с Аспириновной мы с Варей поднялись на девятый этаж. Выйдя из лифта, увидели на площадке серьезных мужчин и лишь единственную женщину – мою бывшую супругу, Варькину мать. Когда я на ней женился, Зинаида была маленькая и тоненькая, как Дюймовочка. Росту с тех пор она не прибавила, а некоторое количество килограммов – таки, да, как сказали бы в Одессе, откуда родом моя мама.
– Привет! – сказала нам с Варей ее мама.
– Привет! – хором ответили мы.
Почему-то за время, прошедшее после развода, Зинаида ни разу не приснилась мне. Надеялся, что я ей – тоже. Иначе, что бы она увидела? Мою спину, склонившуюся над письменным столом? А если бы она услышала во сне мой голос, то голос наверняка попросил бы ее сделать телевизор потише. Если бы Зина приснилась мне, то, конечно, сидящей перед телевизором, по которому идет ее любимое ток-шоу «Вече», где люди стараются не просто говорить о наболевшем – кричать! Причем, главное перекричать друг друга…
– Ну как вы? – спросила Зинаида, ощупывая цепким материнским взглядом своего ребенка, – достаточно ли пушистый?
– Нормально, – ребенок смотрел на свою мамашу сверху вниз с иронией. Улыбнуться шире ребенку не позволяла обстановка.
Я решил не мешать разговору мамы с дочкой, которые давно не встречались, – аж со вчерашнего вечера! – и прошел вперед. Тем более что видеть меня со спины Зинаиде