Евстафий, сын того самого Никифора. Олег Николаевич Кокин

неминуемой встречи с сыном, мимолетно поцеловала мужа в щеку и, мурлыкая в нос какую-то веселую песенку, поспешила на кухню, греть чай и жарить яичницу для мужа и детей. Город, разукрашенный елками у кабаков и еловыми ветками над дверьми домов после торжеств, посвященных Рождеству Христову и готовившийся к празднованию нового года, выглядел раздобревшим и красивым. Валы сугробов белого искристого снега обрамляли главные улицы и расчищенные тропки между строений. Тройки с пассажирами, дровни с соломой и дровами, простые деревенские сани, запряженные различными видами лошадей, где быстро, где медленным шагом передвигались по городу. Никифор Ефимович вдохнул морозный воздух полной грудью, эх, хороша погода! В роте капитана ждал сюрприз. Унтер-офицеры, с вечера озадаченные командиром роты, к утру подготовили и лошадей, и сани, и припасы вместе с возничими и конвоем, готовых по первому требованию выехать к месту назначения. Брянкин, перед солдатским строем роты поблагодарил ветеранов унтер-офицеров и солдат, быстро и добротно снарядивших санный обоз. Денщик Савелий, завернутый в тулуп, подвинулся малость, давая капитану пробраться на противоположное место в утепленном возке к Генерального штаба поручику Васильеву. Никифор стукнул кулаком в переднюю стенку возка три раза, подавая команду возчику трогать. Поход в Оренбург начался.

      Г Л А В А 6

      Его высокопревосходительство, генерал-майор Веревкин Николай Александрович, наказной атаман Уральского казачьего войска сидел в кабинете в глубокой задумчивости. Было от чего задуматься. Циркуляры военного губернатора Оренбургского генерал-губернаторства строго указывали на неукоснительное исполнение охраны и обороны укрепленных линий по рубежам соприкосновения с враждебными кочевыми племенами азиатских ханств. Однако вооруженные шайки туркмен, киргизов и всевозможных враждебных кочевников прорывались с киргиз-кайсакской степи на территорию, контролируемую русскими войсками. Разоряли склонившихся к России местные племена и дружественные аилы. Грабили скот и угоняли в рабство пленников. Иной раз даже нападали на крепостицы русских сторожевых линий. Подобного рода донесения ежедневно приносил ему старший делопроизводитель правления Уральского казачьего войска. По этим донесениям он принимал решения на проведение ответных рейдов казаков для уничтожения бандитов или для их преследования. А тут, как глоток свежего воздуха, внесший разнообразие в серые служебные будни, рапорт сотника Нечаева о задержании юного одинокого всадника, русского, православного вероисповедания. По словам юноши, он вырвался из лап разбойников и очень желает получить военное образование, чтобы профессионально противоборствовать разбойничьим шайкам в составе регулярной армии России. Юноша назвался Брянкиным Евстафием Никифоровичем. Недолго думая и в обход принятых норм, Николай Александрович нанес благожелательную пометку на рапорт сотника, «главному адъютанту есаулу Арсентьеву Александру