– Нет, – коротко сказал Джонс. Он не пытается объяснить, не пытается успокоить меня. Глаза изучают меня с профессорской точностью, он видит меня насквозь, но не принимает попыток разъяснить.
– Тогда почему ты с ней? – все еще не смотрю на него, просто не могу.
– Потому, что она мой друг. Она спасла меня. Она помогла мне.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Эти несколько слов убрали огромный камень с моей души. Кажется, я готова взмахнуть крыльями и взлететь. Тем не менее обида все еще присутствует в моем голосе:
– Помогла стать мертвым?
Он больше не отвечает, и мой вопрос вибрирует в воздухе, словно туман, окутывая своим настроением наши души. Внезапно становится зябко, и я чувствую, как кровать прогибается рядом со мной, когда он встает и садится в кресло у незажженного камина. Мне становится холодно, когда он покидает мое пространство, поэтому я закутываюсь в плед сильней.
– Это все реально? Фильмы, книги о вампирах?
– Некоторые да, некоторые нет, – уклончиво ответил он. – Некоторые истории списаны с правдивых легенд и додуманы людьми. Знаешь, раньше, еще в пятнадцатом веке, вампиры существовали открыто среди людей.
– Правда? – почему-то в сердце поселился страх, я все еще не могла поверить в происходящее. А Джонс рассказывал все так, словно жил в этом воплощении не месяц, а несколько веков. Я все никак не могла понять, принял он уже это для себя самого или нет.
– Да, – он вздыхает. – Это звучит безумно. Я сам к этому очень долго привыкал.
Мне становится понятно, что он так и не смирился с тем, кем он стал. Мне стало его жаль. Он потер глаза большими пальцами и провел рукой по волосам в рассеянном жесте.
– И ты не можешь выходить на солнце, есть человеческую еду и тебя можно убить деревом? – Я промолчала несколько секунд и залилась краской, когда поняла, что сказала. Меня интересовало, как его можно убить, серьезно? Хотелось надавать себе подзатыльников. Я ожидала увидеть обиду на его лице или разочарование, но когда вскинула взгляд, то ничего не обнаружила, кроме холодной маски безразличия.
Джонс всегда был мастером скрывать свои настоящие чувства, но сейчас он отточил свои навыки. Хотелось дать ему медаль за это.
– Солнце – да. Но есть одна поправка: оно не убивает нас. Только приносит жуткую боль всем органам чувств, потому что у вампиров они становятся раз в десять сильнее человеческих. Мир воспринимается по-другому. Вот, например, – он разжевывает мне каждое слово, произнося четко и конкретно. – Когда человек выходит на солнце, то щурится от его яркости, а теперь представь, что твои органы чувств обострены