– Что ты – похотливое животное, можешь понимать? – не унималась Вера. – Я бросила все ради тебя. Я уехала с тобой в такую глухомань… – В этом месте она начинала самозабвенно рыдать и картинно заламывать руки.
Квартира деда, в которой поселилась молодая семья, Вере тоже не нравилась. Маленькая «хрущеба» была слишком тесной. Пожелтевшие обои и старая мебель вызывали у нее приступы отчаяния. Она хотела уехать в другую – лучшую жизнь, а оказалась заточенный в скворечнике, где не помещается даже раскладной диван.
Как-то раз пришла телеграмма от соседки из аила: «У нас погромы Русских выгоняют Дом Мите сожгли Приезжать не надо Хоронить некого». Теперь у нее нет дороги назад, равнодушно подумала Вера. Зато есть муж, который никогда не посмеет ее бросить. Про телеграмму она ничего не сказала Сергею, но вечером закатила грандиозный скандал с очередной порцией обвинений и унижений, чтобы «не расслаблялся».
Вере долго не удавалось найти работу. Страна разваливалась, устоявшаяся жизнь трещала по швам и нужно было приспосабливаться к новым обстоятельствам.
Неожиданно Вере повезло. В одном из училищ города срочно потребовался «физкультурник» и ее взяли туда без лишних вопросов и объяснений. Однако история повторилась – уже через месяц в коллективе ее стали называть Хабалкой, а студенты от всей души ненавидели "мразоту" и отчаянно старались ее выжить. Увольнение, которое должно было стать логичным завершением карьеры в училище, не состоялась из-за так удачно подвернувшейся беременности Веры.
С небольшим перерывом семья пополнилась двумя девочками подряд.
– Мальчик? – с надеждой в голосе спросила Вера у акушерки.
– Нет, деваха. Смотри, какая большая, крепенькая! – радостно сообщила акушерка.
– Не хочу, я мальчика хотела, а тут вторая дочь… Мне не нужна еще одна дочь, – глухо произнесла роженица.
Засиживаться в декрете Вера не хотела -зарплата мужа была слишком мала, чтобы обеспечить запросы молодой матери. К тому же во время отсутствия Веры училище превратилось в "колледж", что привело к смене руководства и нужно было понять, сможет ли она сработаться с "новой метлой" или опять попросят написать "по собственному желанию".
Между тем беспокойство Веры оказалось напрасным. Директорское кресло занял властолюбивый нарцисс далекий от педагогики, душевных переживаний студентов и преподавателей. Являясь человеком "новой формации", он по достоинству оценил умение Веры преклоняться перед начальством, пинать неугодных и добиваться «компенсации» от родителей за то, чтобы их «обалдуй» смог выпуститься с дипломом.
Наконец-то, Вера Александровна заслужила право называться «своей» и совсем скоро заняла место заместителя директора по воспитательной работе. Однако прозвище Хабалка, которым ее когда-то наградили коллеги, так и осталось неизменным.
Негласной