Элитарное безумие. Е.Ермак

гримасой легла на кушетку и оголила свой выдающийся живот, а Роман Петрович нанес гель на датчик и принялся им водить по коже пациентки, при этом выслушивая от нее то, как ей неприятен и липок этот гель, этот доктор, эта клиника и даже эта страна.

      Каждое ее слово болезненно отзывалось в сознании доктора.

      18.

      Все шло к тому, что в один прекрасный день наша хирургическая медицинская сестра не сможет натянуть форменные брюки.

      Рита всегда старалась переодеваться, когда основная часть персонала покинет служебное помещение. Вечером ей приходилось задерживаться, а утром приходить почти раньше всех. Так никто не видел ее растущий живот, который был особенно заметен из-за того, что Рита была очень и очень стройной барышней. У нее рос только живот – вместилище малыша, все остальное, казалось, даже ещё больше похудело. На лице явственно выделялся нос и скулы, бедра словно уменьшились в объеме.

      В то утро, когда Рита потерпела фиаско в своих маскировочных ухищрениях, рядом с ней, как назло копалась в своем шкафчике моя коллега. Та коллега, с которой я часами обсуждала погоду, одежду или кто и как на кого посмотрел. Потом она мне рассказывала, что услышала вдруг треск рвущейся ткани и обернулась к Рите. Брюки разошлись по шву, так что и речи не было о том, чтобы попытаться скрыть происшедшее и попробовать перетерпеть как-то день. Ни прикрыть, ни быстро заштопать такую прореху на брюках было нельзя. И Рита и моя коллега обе это поняли мгновенно. Причем моя коллега была настолько ошарашена, что, несмотря на излишнюю деликатность, свойственную ей, спросила Риту в лоб: