Вернувшись в студию, Лера снова проверила интернет, в котором утверждалось, что для удаления мяса от кости голову надо сварить. Сбегав в супермаркет на углу, Донская притащила нужного размера кастрюлю, засунула туда несчастного Бюрьку (так при жизни звали козла) и поставила его на печку на кухне в редакции. Варился Борька часа четыре, пока вонь от сего процесса не заставила всех сотрудников сбежать домой. Несмотря на смрад от данной процедуры, задание Калинина было выполнено с блеском. Ненавистный Вельзевул получил новый, сверкающий от чистоты череп рогатого животного.
Мышкин, одетый во все черное, с нанизанными на пальцы серебряными кольцами и болтающейся на цыплячьей шейке дюжиной цепей разного калибра, в одной руке держал Борьку, а в другой – мешочек со своим добром. Участник остановился перед платформой, прямо под лампой. Он холодно смотрел перед собой, казалось, даже не замечая гостей проекта.
Самир откашлялся и представил перед Мышкиным его задачу, снова указав на фото Виктории. Парень осторожно положил свои вещи на пол, взял снимок со столика и вернулся обратно. Встав на колени, он положил изображение на пол и поставил череп козла прямо перед собой. Затем Вельзевул выудил из мешочка кинжал, который эффектно сиял в свете ламп. Кинжал был отлит из цельного куска светлого металла и выглядел так, будто был сделан из чистого серебра.
Мышкин что-то промычал про себя, затем закрыл глаза и медленно, чтобы камера успела заснять все детали, проткнул кожу левого указательного пальца кинжалом.
Анна и Ирина Васильевна охнули от неожиданности, хотя Мышкин прокалывал свои пальцы каждую серию. Клавдия Захаровна тоже сочувственно заохала. Хамматов с явным удовольствием и полуоскалом наблюдал за нелепым театральным представлением чернокнижника.
Кровь из пальца закапала прямо на фото, и Лера про себя похвалила Свету, свою коллегу, которая именно из-за Вельзевула теперь распечатывала несколько копий выбранного для эпизода снимка. После выступления Мышкина это изображение придется выкинуть и поменять его на новое, не замаранное кровью сатаниста.
Обхватив череп Бориса ладонями, Вельзевул поднял его и поднес к своему лбу. Помычав еще какое-то время, парень затих. Его глаз и лица видно не было.
– Ваша дочь умерла не так давно, душа ее еще не успела уйти из этого мира навсегда, – наконец-то сказал Мышкин, и тон его был лишен всяких эмоций, – где-то месяца три назад.
Женщины,