Старик вышел на улицу, никак не отреагировав на тычки гвардейцев. За его спиной душила слёзы супруга и дети. С неба густо валил снег. Не было видно ничего дальше протянутой руки.
Убивать надо было глядя в глаза. Чтобы видеть, что сила в них погасла окончательно. Убивать надо было так, чтобы ничего не оставалось от знающего.
Снег падал на бороду старику и таял от его дыхания. Старик мучился. Сила пыталась вырваться из него, билась в клетке мертвого тела. Вокруг ревели. Старика Знат убил сам, а остальных порешили гвардейцы.
– Борись, мальчик, – прошептал знаток на прощание, и его глаза остекленели.
Белые мухи исчезли моментально, превратились в воду, которая мелкой пыльцой обхватила стоящих вокруг палачей и их работу.
В эту ночь убили почти всех, а потом стали искать тех, кто сбежал.
Знат нашёл каждого.
Паническая атака всегда приходит очень не вовремя, стискивает где-то в районе горла и невозможно не вдохнуть, не выдохнуть.
Я помирала от страха, ожидая, что Знат кинется на меня, начнёт колдовать или просто заговорит. Я так хотела с ним поговорить, и так боялась произнести хоть слово. А он медленно топил печь, медленно выгонял из избы очередных духов, также медленно подходил к окну и смотрел на чёрное пятно среди деревьев.
Он тянул время.
Я так и не успела ничего сказать, Фома и Юра вернулись очень скоро, встревоженные и запутанные.
– Мы перешли через мост и должны были спуститься на той стороне, – начал сразу Фома. – Но оказались здесь. Развернулись, попробовали еще раз – та же фигня.
– Попытались по одному пройти, – вклинился в рассказ Юра, – но получилось тоже самое. Я стоял, ждал Фому у лестницы, он поднялся наверх, быстро убежал в сторону города, а выбежал ко мне.
Знат нахмурился.
– Бабка говорила, что когда путь так закольцовывается, кто-то закрыл дорогу, – закончил Фома.
– Наверное, это тот, кто ходит вокруг дома, – предположил Юра. – Хочет нас голодом заморить и в лес увести.
– И там сожрать, ага, – скептически заметил Знат. – Этот кто-то не хочет, чтобы мы разделялись. Подозреваю, что если мы все вместе пойдём, мост пропустит.
– А что такого в том, что мы разделимся? – спросила я.
– Не по плану, – коротко ответил Знат, чем очень напугал меня.
Готовность Фомы метнуть топор в голову, причастность Юры к местной оппозиции и прошлое Зната играли очень плохую игру с моей тревожностью. Я не хотела думать, что будет дальше,