Что просто попрошайки эти
Морочат трудовой народ,
Что у такой вот мнимой нищей,
Разобездоленной на вид,
Хранятся на сберкнижке тыщи
И дом —
дай каждому —
стоит,
Что это – просто тунеядцы,
Им только бы урвать свое,
Не смей, товарищ, поддаваться
На их притворное нытье!
Народ наш не возьмешь обманом,
Народ наш вовсе не таков!
…И каждый шарит по карманам,
Сор обдувая с медяков.
Современный спор
Николаю Игнашину
Остепененный врач завелся быстро
И стал кричать,
что существует Бог!
В ответ поэт,
носитель божьей искры,
Его перевоспитывал,
как мог.
До хрипоты,
друг друга обзывая,
Поэт и медик спорили о том:
Что есть душа,
и что есть плоть живая,
И что куда девается потом?!
Известно:
богословие – трясина,
Но никуда не денешься,
пока
Порой еще бессильна медицина,
Еще порой
беспомощна строка!
Врач, убеждая,
кофе лил на скатерть.
Поэт был аккуратен и речист…
Двадцатый век:
хирург – богоискатель.
Служитель муз – научный атеист!
Атеистические чтения
В какой-то книжке
(вспоминать не буду названия)
я как-то прочитал,
Что за измену получил Иуда
По тем годам солидный капитал.
А я-то думал раньше:
три десятка
Каких-то там серебряных монет…
И за такой пустяк (подумать гадко!)
Спасителя спровадить на тот свет!
Выходит, что Иуда был не промах.
В предательстве прибыток разглядев,
Он чаял сибаритствовать в хоромах
Под ласками
древнееврейских дев.
И может быть,
благообразно-старый,
Любовью к достоверности горя,
Иуда сочинил бы мемуары —
Евангелие, проще говоря.
А то бы и витийствовал,
в запале
Громя корыстолюбие и зло:
Мол, самого чуть было не распяли,
Но вырвался. Считайте – повезло!
А как бы пел он
об Отце и Сыне,
О Духе, разумеется, Святом,
Но взял и удавился на осине
Истерзанный позором и стыдом.
Непостижимо сердце человечье:
Предателя замучила вина…
Так не бывает! Тут противоречье,
Которыми вся Библия полна…
Коммуналки
Как