– Да что ты! Все забыто…
– Ты пойми!
– А кто меня поймет?..
Тут прохожий нас толкнет сердито:
Это, мол, не сквер, а переход!
Я затороплюсь и неуклюже
Телефон попробую узнать,
Неудачно пошучу про мужа,
Попрошу увидеться опять…
Ну а ты,
улыбчиво печалясь
(Хочешь в грусть, а хочешь, в радость верь),
Скажешь:
– Мы удачно повстречались:
Я тебя забыть смогу теперь…
Телефон
А вот – пожелтелый блокнот
В красивой обложке тисненой.
Страница, другая…
А вот —
И номер ее телефона.
Сомнений на пару минут:
А что там?
А как она встретит?
– Такие у нас не живут, —
Неласковый голос ответит.
Наверно, ошибка?
Опять
Вращается диск:
– Извините…
– Вам что? Сорок раз повторять?
И больше сюда не звоните…
А ты по «09» проверь.
Но девушка медлит с ответом…
И думай, что хочешь теперь,
А можешь —
не думай об этом.
После любви
Я теперь о тебе вспоминаю спокойно.
Боль и ревность в душе заменила усталость.
Так, должно быть,
народ вспоминает про войны,
От которых увечных давно не осталось,
Не осталось ни вдов, ни сирот.
Лишь порою
В старой книге найдешь описание сечи
Или, землю на месте сражения роя,
Меч заржавленный сыщешь
да прах человечий.
И представишь,
о давней невзгоде горюя,
Как пробитые стяги взвивались,
привольны…
Что же мы за народ?
О любви говорю я!
А выходит про муки людские —
про войны…
Не могу
Не могу,
Не могу,
Не могу не писать о войне!
Значит,
память других
ближе собственной памяти мне?
Значит,
беды чужие
утрат моих личных больней?
Не могу объяснить…
Если мог,
не писал бы о ней…
Из отцовского дневника
«Фашист – не человек! – сказал майор. —
Взбесившаяся гадина, зверюга…
Нет у него ни братьев, ни сестер,
Нет, ни отца, ни матери, ни друга!
Нет у него жены и нет детей…
И нет души.
Ему лишь крови надо!
И дела