К столику подошла тоненькая женщина в белом халате, наклонилась и положила перед Буби бумажку с мясными обрезками. Буби тут же, радостно помахивая хвостом, стала поедать так неожиданно предложенное блюдо.
– Спасибо, – сказала я.
– Приходите. У нас много остается этих обрезков.
– Спасибо.
– Девчонки из торгового центра даже суп из этих обрезков варят. А вам я так, бесплатно их буду давать. Я собак люблю. Они не то, что люди, от собак никакой подлянки никогда не ждешь. Я с собаками пять лет в цирке работала, знаю… Теперь вот здесь посуду мою… Так что приходите…
Похоже было на правду: подбородок по-актерски чуть вверх, и накрашена любительница собак была именно так, как красятся те, кто хоть раз в жизни имел дело с гримом: обводила глаза тоненькой линией, словно рисовала вместо своих глаз новые, побольше.
– Спасибо…
Циркачка ушла мыть посуду, а я снова посмотрела на улицу и, чуть не вскрикнув от неожиданности, вскочила: у темно-зеленого джипа, очень похожего на джип Василия, два дюжих мужика мрачно теснили какого-то здоровяка, а тот, как бы шутливо подняв руки, медленно отступал к белому пикапу с ярко-оранжевой надписью «Аварийная служба». Буби подняла голову и зарычала. Я забарабанила в стекло, пытаясь привлечь внимание. Здоровяк поднял на меня глаза, криво улыбнулся, что-то сказал мужикам и, не оборачиваясь, полез в пикап.
Когда я выбежала на улицу, «Аварийной службы» и след простыл. Я даже номер не успела разглядеть.
– Боже мой, Боже мой, что же делать? Что делать?
Я метнулась к темно-зеленому джипу. Нет сомнений – это машина Василия. На заднем сидении его шляпа и сумка, в которой он возил Буби. Ключей зажигания не было видно. Дверцы закрыты. Полиция?
– Полиция! – надтреснутым от волнения голосом закричала я.
На меня стали оборачиваться прохожие.
Дул холодный ветер, я постояла-постояла на улице, да и вернулась в кафе.
Циркачка кормила Буби новой порцией мясных обрезков. Буби оторвалась от поедания, подняла голову, посмотрела на меня и стала, натягивая поводок, рваться на улицу.
«А что она может сделать? – с тоской подумала я. – Так же как и я – ничего. Абсолютно ничего. Она не понимает, что произошло. Так же как и я».
Я без сил опустилась на стул.
– Что-то случилось? – участливо спросила циркачка.
– Да, – сказала я, – наверное, что-то случилось.
Было обеденное время, но посетителей в кафе всего несколько человек. Суббота. Офисы сегодня не работают, и Таганка в выходные пустела – не спальный район.
– Вы кого-то ждали, а он не пришел? – тихо и грустно проговорила циркачка.
Мне стало жалко себя, и я заплакала. Спохватилась,