Вторую вечеринку посвятили кино. И тоже все прошло на ура.
И вот она вслух произнесла «Италия». И как-то к теме нужно было подступиться красиво и необычно. А ведь основной работы у Юльки было хоть отбавляй, причем она требовала большой сосредоточенности и внимания. В обязанности логиста вменялось отправлять грузы из-за границы, принимать их здесь. То есть сначала следить, чтобы отдел продаж сделал правильный заказ, потом чтобы братья славяне этот заказ правильно сформировали у себя в стране, снабдили груз соответствующими документами. Но… Тут следи не следи, но все равно не уследишь. Обязательно и практически всегда груз был сформирован некорректно.
Может, с той стороны сидит провокатор? Не раз такое приходило Юле в голову. Неужели так сложно пересчитать детали и положить их в коробку?! То есть понятно, что такие коробки отправлялись из Польши во все страны мира. Но это же просто техническая работа. Вот бы посмотреть хоть раз на их кладовщика. То есть она знала, что ее зовут Ванда. Может, она влюблена? Или, наоборот, мать семерых детей? Но как так можно? Ошибаться всегда! Не просто раз в год, а в каждой посылке. Ванда могла! Легко! Не было еще случая, чтобы накладная совпадала с содержимым. А если таможенный досмотр? И начиналась волокита. Бумаги туда, бумаги обратно. И нужно доказывать, что ты не верблюд, и никакой это не отмыв денег и не уход от налогов, это просто Ванда. Непутевая и несобранная Ванда. Муравьева вступала в переписку и переговоры. Маркировки, сертификаты и прочее.
С российской стороны товар должен был иметь соответствующие лицензии, которые периодически заканчивались. В обязанности Юлии Муравьевой было за этим следить, продлевать, делать новые. А это тоже куча документов и инструкций. И это только одна сторона работы. После прихода товара на склад и попадания в нежные руки Клавдии Семеновны груз переформировывался и шел дальше по всей территории бывшего Советского Союза.
Юля любила цифры и графики. С детства ей нравилось считать. Складывать и вычитать. Сразу правильно научилась выговаривать трехзначные цифры и особенно их склонять. И не выносила, когда собеседник говорил: ну нет у меня триста календарей. Она всегда тихо поправляла: Трехсот.
– Чего?
– Трехсот календарей. Так будет по-русски.
Она вообще-то была не конфликтной. Но здесь стояла на своем до конца. Все на фирме уже знали этот ее пунктик, и когда на переговорах вдруг кто-то из важных клиентов, особенно руководитель дружественной компании, вдруг изрекал:
– Давайте договоримся на шестьдесят.
Муравьеву сразу опережал сам Грязев:
– На шестидесяти пяти. И по рукам.
Все же поправить человека тоже нужно уметь. И лучше, чтобы это сделал равный ему по положению человек, непринужденно и не указывая ему на ошибку, а в своем ответе сказав цифру верно.
А Юля даже жизненные ситуации, если что-то вдруг не складывалось в ее голове, облекала в схемы. Нарисовав стрелочками и квадратиками историю, она сразу видела, что и куда должно идти, чтобы в итоге вышел