Примерно через полтора часа мы вышли через гряду мелкого битого льда на огромное ровное поле однолетнего льда, простиравшееся в северном направлении, насколько хватало видимости, заметно ухудшившейся к тому времени из-за поземки. Мы с Уиллом решили, что это место вполне подходило бы для перемещения сюда нашего лагеря, во всяком случае здесь мы бы чувствовали себя в большей безопасности.
Вдохновленные находкой Мартин и Такака, предложили пойти дальше, но я сказал: «Давайте возвращаться». Ветер усилился, причем с юга и юго-запада, и существовал вполне реальный риск быть оторванными от нашего лагеря по одной из тех многочисленных трещин, которые мы прошли на пути сюда, кроме того, поземок быстро заметал следы и надо было торопиться. Я всячески поторапливал народ и шел впереди по следу. Бывало, след вообще не просматривался, а в двух местах из-за относительного смещения льдин он вообще пропадал и приходилось искать его, двигаясь в выбранном направлении.
Вернулись в лагерь, мы рассказали Ульрику, который второй день, не вылезая из палатки сушил свою промокшую одежду, о том, что можно перебраться на новое место, которое мы отыскали. Но неожиданно в ответ от него и от Мартина поступило другое предложение, которое было поддержано девушками: вернуться назад, по нашему следу, в точку нашего старта на припайный лед с тем, чтобы переждать непогоду.
Это был, пожалуй, переломный момент экспедиции, решивший ее судьбу. Дело в том, что мы с Уиллом, я в большей, он в меньшей степени, уже чувствовали резкое ухудшение состояния здоровья- простуда случившаяся на Среднем явно спускалась ниже, у меня начался сильный кашель, озноб. Возникла некая обусловленная плохим самочувствием апатия, приведшая к тому, что я даже не пытался отстаивать свою точку зрения о необходимости и целесообразности в нашей ситуации движения вперед. Похожее происходило с Уиллом. Сейчас по прошествии времени, я думаю, что, если бы все повернулось иначе и мы продолжили бы путь, команда наша бы не распалась и экспедиция состоялась бы так, как планировалась. Однако в тот момент мы согласились вернуться, потому что оставаться долее на этом льду было очень опасно.
Погода, тем временем ухудшалась на глазах. Видимость упала до 200 метров, ветер усилился. После небольшого перекуса в палатке мы с Уиллом нашли след нашей упряжки. Он был виден хорошо, и, обозначив это место вехой, мы начали собирать лагерь. Сборы были долгими, как и случается в такую погоду. Первой пошла упряжка Уилла, я – впереди с ледорубом. Шли по следу, но увы недолго -через полкилометра я наткнулся на сеть трещин, прямо пересекающих след. Пройти такие трещины нелегкое дело, особенно в условиях плохой видимости, и необходимости поворачивать упряжки резко под углом, чтобы проскочить мосты в наиболее узком месте. Поэтому мы остановились и вместе с Ульриком и Мартином пошли в разные стороны искать лучшее