Так вышло, через несколько дней наших переписок выяснилось, что имя мое – то, которое он любил, которым грезил. Зовут меня Софией, Деметрио рассказал мне, как был влюблен в девочку испанку в первом классе и с тех пор это имя отпечаталось в его памяти и стало его несбывшейся мечтой… В последствии он назвал дочь Софией.
Женился Деметрио поздно и развод был тяжелым для обоих сторон. Пять лет прошло с того времени и наложились свои комплексы, свои страхи. Одним словом, узнав мое имя, он ко мне прирос и говорил все время так: «София, откуда ты взялась такая? Твоя внешность, волосы, типаж, ноги, фигура, голос, смех, все в моем вкусе на 200%. Ты та, которую я сам спроецировал, я ведь хотел именно этого, а тут еще и имя». Па
зл сложился и эмоции переполняли его. Говорил, что- то у него не было ни одной Софии, а теперь целых две и произнес: «Кроме Софий у меня не может быть никого, слышишь?»
Он не контролировал себя, мы оторваться не могли: он от меня, я от него; голос его стал родным, чувство нас не покидало, будто всю жизнь знали друг друга.
Я ведь даже не знала Деметрио. Кто он, чем дышит, как живет, чем занимается и откуда он вообще взялся? И при этом всем, роднее него у меня не было никого. Если бывало так, что у него, что-то происходило, я спинным мозгом ощущала все на себе, его переживания, его трения по работе, я все чувствовала, я считывала его настроение, его самочувствие, его самого и могла вдруг написать: «Дорогой мой, все произойдет в том виде и в то время, когда это должно будет произойти, все случится в самом лучшем виде именно для тебя…» И он потом говорил мне: «София, откуда, как, с чего ты все это чувствуешь, как понимаешь, и как считываешь? Ты экстрасенс!»
У меня отличная интуиция и, если я подпустила к себе человека близко, я считываю информацию с него как скан, и ничего не могла поделать. Если человек испытывает какие-то сложности, переживания, я спинным мозгом чую и мне сразу это передается. И когда писала сообщение для поддержки, на самом деле не понимала, что пишу, вела сама рука, такое со мной случается.
Да, были моменты, когда он уходил в работу и не писал весь день, и я уже места не находила, переживала. Боялась, где он, что с ним, как он, только боялась написать, не хотела беспокоить и ночью он мог написать о том, что думал обо мне весь день, только в силу занятости и нервотрепки не хотел переносить все на меня. Я отвечала либо сразу, если не спала, либо утром, когда шла на пробежку.
Что происходило с работой, дома, я не помнила, я растворилась в нем. Вела машину на автопилоте, жила под гипнозом, не ела почти – сыта была им. Все ушло на второй план,