4
Ветки ломались под тяжестью моих армейских ботинок, я бежала сломя голову, даже не понимая, куда именно держу путь. Не разбирала перед собой дороги, не сворачивала, просто оставляла город позади. Я убегала от боли, от прошлого, от самой себя, от того, что стремительно настигало меня.
Когда кости пронзила острая боль, будто меня всю выворачивали наизнанку, я потеряла координацию. Успела ухватиться за дерево и сползла по нему вниз. Вопль казался в разы громче, чем был на самом деле. Под ногти забилась земля, но я продолжала царапать ее в попытке заглушить страдания. Я знала, что это будет продолжаться не дольше десяти-пятнадцати минут, но если кому-то они могли показаться ерундой, то для меня длились будто вечность.
Прислонившись спиной к стволу дерева, я тяжело дышала и пыталась прийти в себя. Самые страшные мгновения позади, но расслабляться раньше времени не стоило. Никогда не знаешь, чего ожидать в полнолуние. В обычные дни я всячески сдерживаю ярость, которая могла бы дать толчок обращению, но в полнолуние все чувства обостряются до предела, и никакие известные мне методы самоконтроля не помогут.
Благодаря идеальному слуху я слышала буквально каждый шорох в этом лесу, однако ничто меня больше не пугало. Были времена, когда я опасалась выходить ночью в лес, несмотря на то что должна была заниматься этим сутками напролет. В конце концов, даже став охотником на оборотней, я так и не смогла побороть в себе страх смерти.
Сейчас, казалось бы, беспокоиться об этом нужно в самую последнюю очередь, ведь что убивает людей, на меня не имеет влияния, но я чувствовала приближение смерти как никогда раньше. Она словно поджидала меня за спиной – стоило только обернуться, как она поглотила бы меня всю без остатка. Может, именно это всегда ощущал Дима? Всякий раз задумываясь о своей уязвимости, он уже считал себя погибшим.
Я убегала впопыхах, тем не менее захватила с собой телефон. Ни одного пропущенного звонка, ни одного сообщения, отчего невольно захотелось смеяться. Когда-то меня радовал тот факт, что никто не беспокоит, не отвлекает от важных дел, а в такие моменты, как сейчас, мне хотелось бы стать менее одинокой.
Я поднималась как можно аккуратнее, все еще ощущая внутреннее сопротивление. Не так просто удавалось сдерживать обращение. Опустив глаза на свои ладони, с которых струйкой стекала кровь, я судорожно сглотнула. Когти оставались на своем месте – вонзившимися в кожу, – и только это удерживало меня в реальности. Физическая боль словно была последней ниточкой, соединяющей меня с этим миром людей.
Пошатываясь, я медленно направилась по протоптанной мною ранее тропинке, которая, как мне казалось, вела обратно в город,