– А ты совсем не так плохо обо мне думаешь, как может показаться на первый взгляд, – в тон ему ответил юноша, и оба рассмеялись.
– Ла Роса! – услышали они вдруг чей-то скрипучий голос и, обернувшись, невольно вздрогнули.
На большом камне, словно пришелица из потустороннего мира, стояла древняя колдунья. Её длинную чёрную одежду трепали порывы ветра, из-под платка выбились пряди жёстких серых волос, сморщенное уродливое лицо казалось величественным, глаза смотрели зорко и цепко.
– А, это ты, Хуана, – сказал граф, мрачнея. – Что тебе нужно?
– Я хочу поговорить с тобой, Ла Роса.
– Говори.
– Только с тобой, – настаивала старуха.
Граф повернулся к сыну, хмурым взглядом прося его оставить их на некоторое время.
Рафаэль Эрнесто молча повиновался. Доехав до поворота горной тропинки, он обернулся, желая удостовериться, не превратила ли колдунья его отца в скалу.
– Ух ты! – пробормотал он, переводя дух. – Как напугала! Даже жарко стало… Неужели Лета знакома с этой старухой и запросто с ней разговаривает?!.
– Что тебе нужно? – повторил свой вопрос дон Эрнесто, не вставая с коня.
– Я хочу предупредить тебя…
– Где ты была, когда нужно было предупредить меня… о смерти Эсперансы? – резко прервал её граф. – Почему не спасла её?
– Ты не простил… Но я не буду оправдываться, говоря, что Дьявол сильнее меня, старой колдуньи. Я только хочу помочь тебе самому… избежать смерти.
– О, оставь, Безумная! Чем раньше я умру, тем скорее встречусь с моей Эсперансой!
– Замолчи! Опасность нависла над замком Ла Роса и над твоими детьми тоже.
– Что?! – кусая губы, чтобы как-то сдерживаться, переспросил дон Эрнесто.
– Сегодня в твои ворота постучит человек в чёрном. Он знатен и сед, но это слуга Дьявола. Не впускай его, Ла Роса! Если впустишь, замок окажется в руках Сатаны. Одна смерть будет следовать за другой, а потом польётся кровь, целая река крови!
– Ну, вот что, Хуана, ты права в одном: я не могу простить тебе смерти Эсперансы. Ты всем помогаешь, почему же мне не помогла?! Я не верю тебе, слышишь? Не знаю, о чём говорит тебе твоё больное воображение, но хочу быть, по крайней мере, честным с тобой: я не могу отказать в ночлеге и радушном приёме ни одному человеку, богатому или бедному, который постучит в ворота замка, так велит поступать мне моя совесть и мой долг! Или эти понятия тебе недоступны? – граф хлестнул коня и, взметнув столб пыли, скрылся за поворотом у большой скалы.
– Как же я глупа, если надеюсь помешать злому Року, – с горечью проговорила Безумная Хуана, глядя ему вслед. – Никто не в силах изменить Книгу Жизни и Смерти.
Кряхтя, она с трудом спустилась с валуна, села на землю, прислонившись спиной к холодному камню, и закрыла глаза. В эти минуты ей вспомнилась вся её жизнь.
Хуана не знала своих родителей и росла при монастыре. Жизнь её проходила однообразно –