Жюли взволнована. Я задал ей вопрос.
– А Винни кто?
– Пиджак в пальто… – ответила она; ох уж эта Жюли де Блуа, уа, уа.
Вини приехал на мотоцикле из ада, или в ад. Он так и сказал о своем мотоцикле: A motorbike from hell or to.
Винни стоял передо мной в коже и бахроме. С самодовольной рожей.
Казалось, ему не было дела ни до меня, ни до Жюли де Блуа, а, впрочем, мое ли это дело?.. Эдакая детина в инфернальных татуировках ввалилась в старый дом, стараниями многих поколений хранимый оплот древней семьи. Нераспутываемые черные волосы и рыжая борода облепили непослушную головешку верзилы. Он вел себя раскованно, на грани хамства. Но именно такое поведение выдавало в нем большого оригинала и человеколюбца по выходным.
Жюли представила мне его:
– Это Винни Тер-Психорян, потомок древнего армянского рода, породнившегося с еще более древним американским родом индейцев из Виннипега.
«Наверное, он живет беззаботной и полной событий жизнью, хитро взгромоздившись на шеи родителей, не нуждающихся в средствах в силу своего происхождения, не вмешивающихся в дела своего чада. Транжирящий бесконечные гранты в поддержку программ по защите прав человека и прочей живности, бестолково раздаваемые ненадежным элементам и ими же уже беспечно и до остатка разбазариваемые, Винни, должно быть, тоже любит выпить и травку покурить. Вот и моими правами, к превеликому моему удивлению, кто-то решил поинтересоваться. Хотя, кто его знает, в чем секрет правовой независимости», – задумался я на секунду.
Винни же поспешил втолковать мне, что он, видите ли, – неформало-синдикало-радикало-сексуало-брутало-анало-вагинало-копрофило-риминго-дриминго-урино-орало-кричало-визжало-аморало-онанисто-шизофренисто-антагонисто-протагонисто-нонконформисто-демократо-дегенерато-фригидо-паразито-индивидуало-маргинало-альтерглобалоантиглобало- …короче, полный засранец. Выслушав столь внушительную презентацию, мне оставалось только сказать: «уау».
– Уау… – сказал я.
– А это Мино, – Жюли показала на меня.
– Вот и прекрасно, – согласился с ней Винни. – Мино, Мино, сыграем в домино? – и ржет-стоит. – Мне-то вы и нужны. Писатель? Хотя, это не имеет значения, сейчас все писатели. Все мы пишем историю. Кто как может. Вот и я писатель, но в большей степени, все вышеперечисленное. Я закурю?
Это прозвучало как ответ. Винни, когда зашел в дом, уже сосал зажженную папироску.
Жюли (предлагает Винни): Хот-дог, мисо-суп, или что-нибудь покрепче, дорогой?
Винни: Утку в коньячном соусе и пюре из шпината. Мое любимое, ты знаешь. Вы уже потрахались? Ты выглядишь уставшей. Выпей чего-нибудь. И мне налей. Водки. Мино, не стой в сторонке. Как долетел? Или ты автостопом? По ТВ будешь выступать? Морали читать? Ладно. Не обижайся. У меня был насыщенный день. Пять акций протеста, три демонстрации, восемь перформансов, десять хэппенингов. За мной гонятся. Меня ищут, но