Потом они с Мартой разговаривали о своем, и, несмотря на неосведомленность, я все равно чувствовала себя участником беседы. Да и вообще вести себя с ними получалось так естественно и легко, как будто мы были знакомы уже десяток лет.
Поэтому я с некоторым сожалением надевала в коридоре ботинки и прощалась с Мартой. А еще с каждой секундой, приближавшей меня к дому, в душу наползал навязчивый страх.
Когда мы вышли на улицу, уже совсем рассвело, и на расчищенных от снега дорожках и тротуарах виднелись заспанные фигуры прохожих.
Знакомые одинаковые улочки. Наверное, я могла бродить по ним в детстве, видя все те же дома, те же окна и те же лица, и преспокойно не замечать того, с кем сейчас шла рядом. А может быть, я вообще никогда его не видела…
– Герман, вы давно здесь живете? – спросила я, меся подошвами коричневую жижу по краям тротуара. По сравнению со вчерашним днем значительно потеплело, и сугробы по сторонам от дороги развезло.
– Четыре месяца назад переехали… Пришлось искать другую работу, а в таких маленьких городах ее обычно навалом, в отличие от мегаполисов. Не веришь?
Я скептически хмыкнула. Всегда казалось, в реальности дела обстоят с точностью до наоборот, но я предпочла сменить тему.
– А сколько тебе лет?
– Двадцать шесть. А тебе?
– Тринадцать. Через месяц будет четырнадцать, – зачем-то добавила я.
Глядя на Германа, я с трудом верила, что ему может быть больше двадцати. Скорее, парень смахивал на моего ровесника. Ну, максимум, на ученика из старшего класса.
Внезапно меня посетила другая мысль, от которой внутренности сжались в пронзительным колючий клубок.
– Гер, а если папа не вернется, тогда? Меня заберут в детдом? – от страха на глазах снова появились слезы, застилая окружающее. Герман быстро обхватил меня за плечи и крепко сжал, не давая замкнуться на фантазиях.
– Все будет хорошо. Соберись!
Мы приближались к моему дому. В подъезде стоял привычный запах сырости и кошек. Непривычно медленно я поднялась по ступенькам и остановилась напротив входной двери, не решаясь нажать кнопку звонка.
– Давай так: ты успокоишься, и если сейчас ничего не получится, то ты отправишься назад, к Марте. Надеюсь, адрес и дорогу ты запомнила. У меня, к сожалению, нет возможности сейчас тебя проводить. А потом мы будем думать, что делать дальше. Хорошо?
Я кивнула. Парень несколько раз подергал дверную ручку, в надежде открыть, а затем зажал кнопку звонка…
Секунд тридцать ничего не происходило. Сквозь тонкую стенку я слышала дребезжащую в пустом коридоре музыку. В квартире никого не было. Я снова ощутила поднявшуюся к горлу волну отчаяния, когда дверь дернулась и медленно подалась изнутри на лестничную клетку.
В образовавшемся проеме показалась взъерошенная со сна фигура отца, щурившегося из тёмной прихожей в подъезд. Было видно,