Короче говоря, в тот день, когда она очнулась, Бриджешаракшас впервые стоял перед кем-то на коленях. И она была единственною, перед кем он в своей жизни на коленях стоял. И молил её отчаянно стать его женою, совсем единственной и главным его сокровищем вообще. Ему вдруг как-то разонравились все прочие самки. Хотелось только видеть её, такую же обнажённую, как и сейчас, только её бёдер касаться и этих волнующих полукружий грудей…
Но, увы, был он единственным, за кого бы она сама по доброй воле не пошла. И сама бы с ним не легла, даже если б он пообещал иначе растерзать всех живых существ из родного её царства.
Тогда, замученный и выведенный из себя, ракшас напомнил, что уже успел ею овладеть, когда она спала. И, замечтавшись, случайно сболтнул, какой вкусной она была и какое прекрасное нежное её лоно, лучшее из…
Визг, который тут издала несчастная, осознав, что всё то, что бывает между мужчиною и женщиной, между ними вполне уже было, был лучшим из визгов, который она когда-либо издала в своей жизни.
Перепуганный, что она опять лишится чувств и может, совсем уже умрёт, несчастный мужчина из племени ракшасов, изнывающий от лютого желания и ужасающе обжигающей тревоги за неё, даже стал обещать, что готов честно явиться перед её отцом и умолять его отдать его дочь за него замуж. И клялся, что вытерпит все стрелы и все упрёки и проклятия, которые в него будет швырять разгневанный её отец. А её приведёт уже потом, когда родители её подуспокоются и свадебные приготовления начнутся.
Хотя, если совсем уж по обычаям демонов, брак между ними состоялся уже. Самое-то важное уже было. Он же ж её благополучно у родителей умыкнул. Вполне себе успешный Ракшаса-брак! И более того, как следует ею овладел, как должно глубоко, хотя она совсем уж безвольной тушкой лежала в его логове. На шкурах, причём, не на земле! Он ради неё тигровую шкуру ободрал и принёс, расстелил! И сколько тигров тех передушил, чтобы шкуру не портить, сколько времени намучился, пока учился шкуры те обрабатывать, чтобы хранились долго-долго, да лежали такие нежно-пушистые! Но и Пайшача-брак людьми не очень признавался, тем более, что она была дочерью царя из рода благороднейших кшатриев.
– Да как ты мог?! Как мог? – кричала несчастная, заламывая руки. – Как мог так жестоко поступить со мною?! Дурманными травами голову затуманил и изнасиловал меня! О, ужаснейшее из чудовищ! Сын тысячи скорпионов!
И ни в какую эта глупая женщина не понимала своего счастья, иметь такого выносливого самца в мужья! Да он бы никому, ни чудовищу лютому, ни могущественному дэву не позволил бы к ней приблизиться или даже помыслить, чтоб её обидеть! Но увы, мерзкая дева… нет, уже ж он её сделал женщиной… словом, удушить хотелось эту глупую из наиглупейших и прекраснейшую из прекраснейших женщин! Но Бриджешаракшас помнил, какие райские удовольствия