Похоже, подумалось Александру, появился клиент, кровно заинтересованный в его здоровье, и жильцов его дома об этом внятно проинформировали.
Из сна Александр вываливался с трудом. Там попадались сплошь приятные люди с безымянными лицами. Протирая глаза, он как бы стирал ощущение нежности, исходившей от игривой белокурой женщины. Дотянулся до магнитофона – он давно обзавёлся привычкой начинать день с любимой мелодии. Потягиваясь, добрёл до кухни, разогрел сковороду, высыпал на неё остатки «арабики». Взбрызнул подсоленной водой. Зёрна, потрескивая, источали возбуждающий аромат.
Смакуя чёрную маслянистую жидкость, Александр рассматривал в зеркальце своё лицо. Оно ему не понравилось. А напрасно. Первая мысль – это впрыск энергии, положительной либо негативной.
Он любил сбивать на лету заносчивых девиц каверзным вопросом: «А какое у вас самое первое движение, когда вы просыпаетесь?» Они, естественно, несли всякую чушь, а он их добивал: «Э, нет! Первым движением нужно похлопать себя по макушке. Зачем? А чтобы убедиться – на месте ли золотая корона».
Выбривая щёки «золингеном» (военный трофей отца), время от времени бросал взгляд в окно, где напротив возводились стены очередной высотки. Там копошились рабочие. Они истошно орали крановщику «майнай!», для убедительности приправляя команды смачными матюгами.
Высотка нагло наваливалась на его четырёхэтажку, заграбастав себе всё утреннее солнце. Поговаривали, что новодел сооружали на донецкие деньги. Недавно приезжал «хозяин», и всемогущий начальник ЖЕКа, словно играющий в прятки школьник, непонятно каким образом умудряясь складывать пополам свой огромный живот, пригибался за дверцами машин, воровато выглядывая через стёкла.
Порывы ветра несли со стройки клубы пыли. Прежде Александр держал окна открытыми, теперь же их закупоривал. Ранее на склоне холма росли клёны, вязы, осины и даже дубы. Когда их спилили, в поисках нового крова и пищи через двор побежали стаи белок.
Название холму дал некогда полноводный ручей Кудрявец, резво несущийся на свидание с речкой Глыбочица. О том, какая это была река, говорит её название. А вдоль ручья уютно располагались раскидистые рощицы, в одуряющий зной дарующие киевлянам хладную тень. Нынче на их месте асфальт, кирпич и бетон, СТО, пакгаузы, ангары, бензозаправки, пыль, палящее солнце, потоки машин, бессмысленная городская суета и уродливая речь.
Вот и Киев догнали. Похоже, догоняют и его. Вчерашние угрозы только обозначили присутствие некоей силы, мрачно нависшей над ним грозовой тучей. И не то чтобы он запаниковал. Вовсе нет. Но, как говорится, если ничего не хочешь бояться, опасайся всего.
Нежность, царившая во сне, растаяла, щёки выбриты, кофе допит. Пора ввинчиваться