Сцена пустовала. Привычного выступления прославившегося на всё Королевство бездомного философа не ожидалось. Старик проявил большую заинтересованность к лавке, разбитой ночью несчастным и от того озлобленным мужчиной, орудовавшим молотом без устали и зазрения совести. Теперь посреди площади красовалась покривившаяся и усыпанная щепками лавка, внутри которой наблюдались лишь многочисленные осколки некогда произведений искусства. Уцелели и несколько горшков, одиноко пылившихся в углу месяцами, но не вызывавших никогда ранее у покупателей никакого должного интереса.
– Как считаете, кто мог сотворить подобное? – обсуждали ночное происшествие собравшиеся неподалёку торговки, среди которых особо бойкая и резвая успела приглядеть себе уцелевший горшок.
– Да кто его, поди, разберёт! Нажили себе, небось, врагов, вот и вся тут правда. Может, устранили соперников?
– Нет, тут дело не в соперничестве. Любовь – вот всему голова! Поразительно, как что-то незначительное может принести столько вреда, – позволил себе втиснуться в беседу старикашка, старательно изображавший из себя знавшего в этом мире всё и вся человека.
– Опять о любви своей заладил, ну что ты с ним будешь делать! – с презрением глянули на нежелательного собеседника торговки и разошлись по собственным нетронутым лавкам, уставленным свежим молоком, яйцами и среднего качества сыром.
– Глуп тот человек, что глуп от рождения… – как бы ненароком опрокинул философ очередную блестящую мысль и окинул взглядом уже родную и полюбившуюся сердцу площадь, ныне более не серую и мрачную, а яркую и праздничную.
К утру разноцветные флаги с символикой королевства – крылатым львом – висели на каждом столбе и заборе, зданиях и воротах замка, даже на шеях козлов и кроликов, словно пародия на передник сапожников. У некоторых лавок расставили гобелены с сюжетами возникновения города, ещё с детства заученные жителями наизусть. Красовались в пивных бочках ароматные розы, и запах гнилых овощей и навоза сменил аромат свежей выпечки мастеров пекарского дела.
Королевство гордилось выдуманной историей, ныне подкорректированной ради королевы-регента и несовершеннолетнего принца. Гласила она о том, как один из прадедов славного Владимира сразил в неравной схватке обитателя Великого Южного озера, расположенного за стенами замка. Было то существо чудовищем невиданных размеров и мощи – с клыками, подобными копьям, искрящимися от злобы узкими глазами и драконьими крыльями, какие не могли, однако, сие чудо поднять в воздух из-за отъевшегося свисающего живота, куда угодил не один невнимательный рыцарь. Но не в силах были художники изобразить крайне размытое описание роковой битвы, потому и было принято представлять обитателя озера в облике грозного крылатого льва, скорчившегося в гримасе страха и отчаяния, осознания предстоящей гибели и неминуемого поражения.
Бродягу